Испанская роза - Ширли Басби Страница 61

Хотя он понимал, что все, о чем он думал, было правдой, подобные мысли злили его сверх всякой меры, и, выругавшись про себя, Габриэль резко остановил лошадь у дверей небольшой лавки, но слезать не торопился. Придя в себя после быстрой езды и постоянно мучавших его мыслей о Марии Дельгато, он почувствовал, что немного успокоился, спешился и, привязав лошадь к дереву, уверенно открыл двери лавки. Это была швейная мастерская, куда он уже заглядывал. Навстречу ему вышла маленькая женщина средних лет с колючими черными глазками и пучком черных волос, уродовавшим ее и без того не очень привлекательное лицо.

— Месье, — игриво воскликнула она, — вы появились именно тогда, когда я уже почти отчаялась, решив, что вы забыли свою Сюзетту. — Явный французский акцент выдавал ее происхождение.

Габриэль улыбнулся и, обняв хозяйку за тонкую талию, звонко поцеловал ее.

— Ах, дорогая Сюзетта, как же ты ненасытна! Разве не заезжал я сюда два дня назад? И разве не признался я тебе, что ты единственная женщина, кому принадлежит мое сердце?

Высвободившись из его объятий, Сюзетта насмешливо посмотрела на Габриэля.

— Месье, я, конечно, уже немолода, но с головой у меня все в порядке. Ваше сердце не для простой женщины вроде меня. Такой, как я, не удастся завоевать его. — И, погрозив ему пальчиком, она добавила полусерьезно-полушутя:

— Но однажды.., однажды, когда вы меньше всего будете этого ожидать… — она невесело улыбнулась, — вот тогда-то пара прекрасных глаз безвозвратно возьмет в плен ваше холодное сердце. И я, Сюзетта Тессье, обещаю вам это.

Веселое расположение духа Габриэля моментально испарилось.

— Мне уже говорили, что у меня нет сердца, — сказал он беспечно, — как же я могу потерять то, чего нет. — И чтобы избежать дальнейших разговоров на эту тему, он перешел к делу.

— Платья, которые я заказывал, готовы? Сюзетта посмотрела на него с нескрываемым удивлением.

— Да, месье, готовы. Но для кого вы заказали такие безвкусные платья? Одевать ваших женщин всегда было для нас большим удовольствием, а эти платья… Мой Бог! Они годятся разве что слугам!

— Вот именно! — ответил Габриэль, помрачнев. — Не могли бы мы сразу рассчитаться?

Через несколько минут он покинул мастерскую со свертком под мышкой.

Поставив лошадь в конюшню, которой он пользовался, приезжая в Порт-Рояль, Габриэль вернулся на фрегат. Увидев одного из своих людей, бесцельно слоняющегося по верхней палубе, он крикнул:

— Гудвин! Я приказал своему кучеру подогнать экипаж к причалу. Дай мне знать, когда он появится. Я буду у себя.

Гудвин с готовностью кивнул головой, и Габриэль направился к себе, размышляя о том, как Мария воспримет его новый “подарок”.

Мария стояла у окна, задумчиво глядя на лагуну; мысли ее были далеко, она, видимо, не слышала, как он вошел, и вздрогнула от неожиданности, когда Габриэль с шумом хлопнул дверью.

Решительным шагом он подошел к стоящему посреди комнаты большому дубовому столу и небрежно бросил на него сверток с одеждой.

— Ваш новый гардероб, миледи, — сказал он с насмешкой. — Я решил позволить вам придерживаться высоких принципов и не буду больше заставлять носить краденую одежду. Я надеюсь, эти платья понравятся вам, и ваша совесть отныне будет спокойна — за них заплачено.

Пытаясь успокоить сильно забившееся при виде Габриэля сердце, Мария взглянула на скромный сверток на столе. Его насмешливый тон больно задел ее, и, словно принимая вызов, она ответила ему:

— Заплачено! Монетами, заработанными на страданиях невинных испанцев.

Лицо его мгновенно перекосилось от ярости и злобы; он подскочил к ней и грубо схватил за руку.

— Невинные испанцы! — выкрикнул Габриэль ей в лицо. — Рассказать тебе о твоих невинных испанцах? Я не буду напоминать о том, что сделал твой брат со мной и моей семьей. Я лучше расскажу тебе о Дженкинсе, который собственными глазами видел, как испанцы живьем сожгли его отца и брата в Мадриде только потому, что они были английскими протестантами, имевшими несчастье оказаться на корабле, захваченном твоими соотечественниками. — С каждым словом он все больнее сжимал ее руку. — А может быть, тебе показать шрамы, которые украшают самого Дженкинса? Постоянное напоминание о нежном отношении к нему святой инквизиции! Есть у меня еще один друг — Томас Кливер, у которого банда напавших на селение испанских ублюдков истребила всю семью. У него на глазах зарезали жену, а младенца поджарили на вертеле. Я мог бы продолжить дальше, но имей в виду, что половина членов берегового братства прибилась к нам, спасаясь от бесчеловечного отношения и жестокости твоих соотечественников. Эти пираты были добропорядочными англичанами, пока их пути не пересеклись с твоими соплеменниками. — Он с презрением отпустил ее руку. — Я запрещаю тебе, — процедил он сквозь зубы, — я запрещаю тебе говорить со мной о невинных испанцах!

Мария не знала, что ему ответить. Да и возразить ей было нечего. Она сама была свидетельницей печальной судьбы “Ворона” и его пассажиров и знала, что все, о чем сейчас говорил Габриэль, было правдой. Стыд и отчаяние мучили ее: злодеяния, совершенные обеими сторонами, лежали между ними как глубокая черная пропасть.

Резкий стук в дверь оборвал повисшую в комнате зловещую тишину.

— Да! В чем дело? — крикнул Габриэль, не сводя с Марии напряженного взгляда.

— Ваш экипаж прибыл, капитан, и я приказал спустить для вас шлюпку.

— Спасибо, Гудвин, — сказал Габриэль и, повернувшись к Марии, добавил более холодным тоном:

— Боюсь, что тебе придется подождать с примеркой. — Ироничная улыбка скривила его губы. — Надеюсь, что еще несколько часов, которые ты проведешь в опостылевших тебе шелках и кружевах, не нанесут большого ущерба твоей щепетильности.

Он протянул руку, взял со стола сверток, который швырнул туда всего несколько минут назад, потом подошел к Марии и, взяв ее за руку, насмешливо сказал:

— Пойдемте, миледи, наш экипаж ждет нас! От испуга она еле доплелась до двери, но, когда они вышли из каюты, не вытерпела и спросила:

— Куда мы едем?

— Мне, видимо, придется научить тебя подобающим твоему новому положению манерам. Первая заповедь раба — никогда не задавай вопросов и никогда не жалуйся!

Глаза Марии сверкнули гневом.

— Простите меня, добрый хозяин, я недавно стала рабой и многого еще не знаю.

— Вот теперь ты говоришь правильно. На этот раз я тебя прощаю и даже скажу, куда мы направляемся. Мы едем в “Королевский подарок”, мое поместье и твое новое место жительства.