Слезы счастья - Льюис Сьюзен Страница 61

Она выскочила из кухни, а Ди осталась сидеть, беспомощная и растревоженная. Время не слишком помогало горю ее племянницы, а теперь, когда Дэвид женился во второй раз, Ди невольно становилось страшно при мысли, в какие глубины отчаяния может провалиться Розалинд.

Наверху, у себя в комнате, Розалинд раскрыла телефон и, пару раз стерев и заново набрав текст, составила сообщение отцу, в котором говорилось: «Если хочешь сказать ей, что я не наделаю глупостей, можешь говорить, потому что я их не наделаю, по крайней мере не сегодня».

В конечном итоге, беспокоясь об отце, она заставила себя стереть последние пять слов и, нажав кнопку «отправить», зарылась лицом в подушки. Стискивая их руками, она всеми фибрами своего существа устремилась к матери, моля ее хоть как-нибудь откликнуться, потому что она больше не могла выносить эту пустоту, молчание и жуткое, пугающее одиночество, к которым свелась ее жизнь с тех пор, как не стало Катрины.

Лиза разговаривала по телефону с Дэвидом, когда Эми вернулась с четырьмя бокалами шампанского на подносе. Взяв один, Лиза кивком головы поблагодарила ее и сделала глоток, продолжая слушать Дэвида:

— Мне искренне жаль, что так получилось. Если бы я мог предполагать, что она сделает что-нибудь подобное...

— Дорогой, это не твоя вина, — мягко прервала его Лиза. — Главное, чтобы с ней все было в порядке.

— Ди у нее, Джерри уже в пути. Я знаю, что она сожалеет, хотя и не может заставить себя сказать об этом. Эми с шампанским уже пришла?

— Только что. Спасибо, оно очень кстати.

— Я так и думал. Ну что, ты готова продолжить? Если хочешь задержать или...

— Если ты готов, то я тоже.

В голосе Дэвида слышалась дрожь, когда он сказал:

— Тогда давай попробуем выбросить из головы несколько последних минут и сосредоточиться на том, ради чего все это затеяли.

Сделав еще один живительный глоток, Лиза хотела сказать, что не думать о Розалинд будет трудно, но от этих слов никому лучше не стало бы.

— Сказать всем, что мы готовы? — спросил Дэвид.

Почувствовав, как внутри все перевернулось от волнения, Лиза посмотрела на себя в зеркало и в очередной раз удивилась, почему так нервничает, если они уже поженились. Потом, позволив себе вспомнить, как чудесно она выглядит, сказала:

— Да. Почему бы тебе этого не сделать?

Положив трубку, Лиза еще раз глотнула шампанского, обвела всех взглядом и шепнула:

— Так, девочки, по местам.

Несколько минут спустя, когда смех стих до шепота, а музыканты приготовили инструменты в ожидании сигнала, Рокси вышла из гостиной, неся маленькую веточку белого душистого горошка в колышущемся облаке зеленого папоротника. Бесшумно миновав четыре широкие ступени ведущей во двор лестницы, она заняла свою позицию.

Стоя в центре беседки вместе с Лоуренсом и розовощекой руководительницей церемонии, имя которой опять вылетело у него из головы, Дэвид улыбался, вопреки страшному напряжению, сковавшему его изнутри. Он думал о Розалинд и Катрине и недоумевал, как здесь оказался. А еще надеялся, что продержится ближайшие несколько часов, не опозорив себя и Лизу. Он почти всю ночь не спал, пытаясь заучить строки из стихотворений, которые они объединили, чтобы украсить свои клятвы, но, если бы его сейчас попросили повторить хотя бы одну из них, он не смог бы.

Дэвид почувствовал, как Хизер... Хизер! Именно так зовут руководительницу церемонии, вспомнил он, и его захлестнула волна облегчения. Он почувствовал, как она взяла его за руку, и, когда он взглянул на нее, кивнула, приглашая посмотреть на дом.

На вершине лестницы стояла Лиза. Она была в платье из шелковой тафты цвета слоновой кости с мягко очерченным лифом, который подчеркивал талию и грудь и льнул к телу, как ласковое прикосновение, расходясь русалочьим хвостом от середины бедер. Она казалась видением, пленительно романтичным, почти неземным. И, когда их гости одобрительно зашептались, Дэвид понял, что никогда в жизни не испытывал такой тревоги и такого ликования одновременно.

Тишина перетекала из секунды в секунду, наполняемая лишь журчанием воды в саду и изысканным ароматом, исходившим от Лизиного букета ландышей. Потом, вырываясь из молчания с красотой и грацией взмывающей в небо ласточки, летний воздух начал наполнять проникновенный голос Шилы:

Утро проснулось, как первое утро.

Дрозд песню завел первых птиц.

Хвалу воздаем за пенье и утро,

Весне воздаем без границ!

Узнав песню тех времен, когда они были вместе двадцать лет назад, Дэвид почувствовал, что к горлу подкатывает ком. Не забыв, что это одна из его любимых мелодий, и выбрав ее для такого момента, Лиза сделала ему подарок, гораздо более ценный, чем он мог представить и заслужить. Он должен отпустить ее сейчас. Он не может привязать ее к себе, раз его опять преследуют страхи, которые, по правде говоря, никогда на самом деле и не уходили. Он уже не тот мужчина, которым был раньше. Он мошенник, трус, которому следовало отступиться вчера или еще раньше. Но вместо этого он продолжал цепляться за тщетную надежду и иллюзии, которые сплел вокруг себя из полуправд и которые навязал врачу.

Когда завораживающий тенор База подхватил второй куплет и Лиза пошла вперед, Дэвид заметил, что все поднялись на ноги.

Первые капли, налитые светом,

Падают наземь с самых небес.

Радость ступает божественным садом.

Мы хвалу воздаем: сад ожил, сад воскрес!

Казалось, что алхимия слов, выход невесты и вся сущность их жизней соединяли их друг с другом, как ничто другое. Он наблюдал, как Лиза, сияющая и счастливая, медленно спускается по лестнице, и понимал, что ни за что не испортит ей этот день.

Достигнув беседки, Рокси улыбнулась Дэвиду и тактично отошла в сторону. Потом, когда пара певцов и оркестр объединились, чтобы пройти вместе с Лизой последние несколько шагов, возникло ощущение, что всё и вся сливаются воедино, и эффект был таким впечатляющим, что глаза Лоуренса остались, пожалуй, единственными сухими в саду.

Утро мое и мой солнечный свет,

Небом рожденный, песней крещенный,

Славь свою радость — молитва зовет!

Славь новый день возрожденный!

Дэвид взял Лизу за руку, и она посмотрела ему в глаза. В этот момент она была благодарна, что Розалинд не пришла, потому что они могли искренне произнести слова клятвы, которую сами составили, и не бояться задеть ее чувства.

Подав знак гостям садиться, Хизер подождала, пока все займут свои места. Когда шорох прекратился и единственными звуками осталось пение птиц и стрекот цикад, она начала со слов:

— Спасибо всем, кто пришел, и спасибо вам, Лиза и Дэвид, за предоставленную мне честь благословить ваш союз. Мы с Лизой знакомы много лет, и я надеюсь, это дает мне право сказать, что, когда она позвонила и начала рассказывать о Дэвиде, я уже по тембру ее голоса поняла, что она нашла наконец свою вторую половинку.