Прекрасная саксонка - Тара О'Делл Страница 61

Он поднялся на ноги.

– Неплохо. Благодаря тебе с нами обращаются сносно.

– Скажи, почему вы предали остальных? Надеялись спасти себя?

Элнот с удивлением взглянул на нее:

– Предали остальных? О чем ты говоришь?

– Разве к вам не приходил священник и не расспрашивал, где находится лагерь мятежников?

– Священник действительно приходил, но женщина, которая была с ним, сказала, что он хотел укрепить наш дух. После этого мы были уверены, что нас казнят. Но пока вот, слава Богу, живы.

– Женщина?

– Да. Я не знаю, как ее зовут, но это одна из служанок.

– Это Голда, – сказал Уитан.

Картина прояснялась. Голда, эта лживая мерзавка, предала не только своего саксонского любовника, но и нормандских тоже. Все-таки она заслуживает публичной порки!

– Вы с кем-нибудь говорили о мятежниках? Элнот и Уитан покачали головами.

– Ни с кем, – ответил брат.

У Эдивы снова появилась надежда. Быть может, ей все-таки удастся убедить Жобера сохранить им жизнь? Элнот подошел к ней:

– Что случилось, Эдива? Несколько дней назад мы слышали крики и чувствовали запах дыма. Неужели Бьерн-вольд и Годрик совершили нападение? Их схватили?

Эдива кивнула.

– Норманн их повесит?

Эдива снова кивнула. У нее было тяжело на сердце.

– А со мной что будет? – спросил Элнот. – Я обещал присягнуть ему на верность.

– Не знаю, – призналась Эдива. – Он очень рассержен.

– Но ты могла бы уговорить его, я уверен, – сказал он охрипшим от волнения голосом.

– Я попытаюсь. Сделаю все, что смогу.

Элнот расправил плечи, как будто осознав вдруг, каким презренным слабаком он выглядит, говоря такое.

– Но если тебе не удастся уговорить его, я обещаю встретить смерть достойно, как подобает мужчине. Тебе не будет за меня стыдно.

– Не сомневаюсь в этом, брат, – сказала Эдива и обняла его, едва сдерживая слезы.

Она услышала, как солдат у двери деликатно кашлянул, и быстро попрощалась с пленными.

На обратном пути она обдумывала ситуацию, стараясь разобраться в своих чувствах. Она понимала, что Жобер обязан казнить ее братьев.

Публичная порка закончилась. Мужчин уже отвязали от столба. Теперь, наверное, Жобер прикажет отвести их в зал и смазать им раны.

Голда все еще была привязана к столбу, и кнут опускался на ее стройную спину. Эдива слышала грубые выкрики сгрудившихся вокруг мужчин: «Сдери с нее платье. Пусть покажет нам свои сиськи!»

Эдива поморщилась, удивляясь тому, что порка может так возбуждать людей. Эдива не могла без содрогания смотреть на кровавые полосы на белой спине Голды.

– Довольно! – раздался голос Жобера. – Отвяжите ее от столба.

Эдива слышала, как в толпе заворчали и кто-то крикнул: «Хлыст только кожу погладил! Дайте-ка мне эту стерву. Уж я ее накажу!» В толпе раздался хохот.

Эдива подошла к Жоберу. Он холодно взглянул на нее.

– Милорд, нельзя ли поговорить с вами?

– Не сейчас. У меня есть дела, – ответил он резко и ушел.

Эдива побрела к дому. Жобер сообщит королю о том, что расправился с мятежниками. Вильгельм, возможно, разрешит ему жениться на ней. Но хочет ли она выходить замуж за человека, по приказанию которого будут казнены ее братья?

В зале Эдива увидела Вульфгет и подошла к ней.

– Как себя чувствуют Роб и Найлз? – спросила она.

– Найлз несколько дней назад поднялся с постели. Даже Роб иногда выходит во двор подышать свежим воздухом.

– Я рада, что они выздоравливают, – сказала Эдива. – Спасибо тебе за то, что хорошо за ними ухаживала.

Вульфгет улыбнулась:

– Я с радостью это делала. Знаете, миледи, я даже научилась говорить по-нормандски. А Роб выучил несколько наших слов.

Эдива пристально взглянула на девушку:

– А как же сэр Алан? Вульфгет наморщила лоб:

– Он по-прежнему заходит ко мне по вечерам – поговорить. Но он всегда такой сердитый. Я его боюсь.

– А Роб ласковый и спокойный? Вульфгет кивнула.

Эдива подумала, что тоже, конечно, предпочла бы грубому Алану юного красавца Роба.

– Куда ты идешь?

Не ответив, Жобер продолжал идти к воротам. Ему не хотелось разговаривать с Аланом. Он наверняка будет спрашивать, когда состоится казнь.

Форней догнал его и пошел рядом.

– Ты уже приказал плотнику построить виселицу?

– Мне надо побыть одному. Я иду за ворота крепости.

– Позволь мне пойти с тобой. Хотя мы схватили мятежников, но кто знает, как настроены жители деревни. Одинокий человек – легкая добыча.

От слов Алана у Жобера мороз пробежал по коже. Крестьян он не боялся, но ему мог угрожать совсем другой враг.

– Нет, я пойду один.

– Тогда надень доспехи.

Жобер с большой неохотой согласился, и они направились к конюшне. Он решил ехать верхом. Алан шел рядом.

– Как у тебя дела с Вульфгет? – спросил Жобер. Алан выругался.

– Ты посоветовал мне переспать с ней, но, черт побери, как это сделать в переполненном людьми зале? И Роб, эта самодовольная жаба, пялится на меня?!

– Ты бы пригласил ее прогуляться.

– Ее это не интересует. Она меня стесняется – и все из-за этого болвана! Они, видите ли, учат друг друга языкам. Знаешь, о чем они разговаривают? О природе! – Алан презрительно фыркнул.

В конюшне Жобер снял с крюка тяжелую кольчугу. Алан помог ее надеть.

– Значит, ты решил отказаться от нее?

– Еще чего не хватало! Она единственная женщина в Оксбери, к которой меня тянет. Знаю, что это звучит глупо, но когда она улыбается... – Он покачал головой. – Чувствуешь? Я, кажется, заговорил, как этот болван Роб.

Жобер чуть заметно усмехнулся, забавляясь терзаниями сурового, вечно всем недовольного Алана.

– Роб скоро поправится и уже не будет целыми днями находиться в компании Вульфгет. Ты сможешь возобновить ухаживания. Теперь, когда она немного знает наш язык, с ней будет легче объясниться.

– Но что я должен делать, когда мы останемся наедине? – растерянно спросил Алан. – О чем я буду с ней говорить?

– А чего тебе хочется?

– Мне хочется целовать ее, держать в своих объятиях... Но какую женщину заинтересуешь этим?

«Женщину, которой ты не безразличен, – подумал Жобер. – Женщину, которая любит тебя не за красивые слова или поступки, а за то, что ты такой, какой есть».