Во власти желания - Стелла Камерон Страница 61

— Попроси меня остаться, мама. Скажи, что я вам нужна.

Гейл молчала.

В этот момент вернулся Макс.

— Простите, что помешал. — Он взглянул на хозяйку.

— Вы нам нисколько не помешали, — отозвалась миссис Мерсер.

Керсти смотрела на Гейл с мольбой в глазах.

— Мама… — прошептала она.

Тут дверь снова отворилась, и на пороге появился виконт.

— Макс, поторопись, — сказал он. — Не заставляй нас ждать. Мы еще сюда заедем.

— Спасибо за гостеприимство, миссис Мерсер, — проговорил Макс. — Надеюсь, вы не станете возражать, если я заеду К вам еще раз. И пожалуйста, не сердитесь на Керсти.

— До свидания, мистер Россмара. — Гейл присела в реверансе. — До свидания, ваша светлость. Будем ждать хороших вестей о маркизе. Он крепкий мужчина и наверняка скоро поправится.

— До свидания, миссис Мерсер, — сказал виконт, выходя из дома; он тотчас же направился к повозке.

Макс посмотрел в глаза Керсти.

— Хочешь еще немного побыть с родителями? Ты можешь вернуться в замок попозже.

Гейл вышла во двор и направилась к мужу. Керсти поспешила следом за матерью.

— Мама, может, надо помочь? — спросила девушка.

Нилл, стоявший чуть поодаль, поглядывал на повозку.

Макс подошел к своей лошади. Как только он запрыгнул в седло, родители Керсти направились к дому.

Она хотела пойти за ними, но Роберт, резко обернувшись, проговорил:

— Желаем счастья в твоей новой жизни. До свидания.

Розовые комнаты уже не вызывали восторга. Дорогая мебель, коллекция фарфоровых статуэток, серебряные туалетные принадлежности на столике и изящные часы в золоченом корпусе — все это утратило былое очарование.

Родители не желают ее видеть.

Когда Мерсеры вошли в дом, Макс уговорил Керсти сесть в седло — хотя ей нравилась эта маленькая смирная лошадка, но ездить верхом она не любила. В последний момент Нилл и Макс обменялись выразительными взглядами, но девушка не поняла их значения.

Обратная дорога в замок показалась ей бесконечно долгой.

Макс завел разговор о хозяйстве, но Керсти упорно молчала, и он тоже замолчал. Впрочем, чувствовалось, что поведение девушки очень его раздосадовало. В другое время она попыталась бы успокоить Макса, но сейчас у нее не было сил.

У конюшни он спешился и направился к башне.

Керсти молча смотрела ему вслед.

Поднявшись в свои комнаты, она тотчас же переоделась и, усевшись в кресло, надолго задумалась…

Наверное, ей не следовало принимать предложение Макса. Поселившись в замке, она надеялась обрести свободу, но в результате лишилась даже того, что имела, — возможности желать и верить, что желания эти исполнятся. Отныне ее ждет одиночество — она будет часами ждать любимого, которого никогда не сможет назвать своим.

За окнами сгущались сумерки.

Керсти грустно улыбнулась. С детских лет она любила темноту, сулившую уютный вечер в кругу семьи.

Впрочем, почему же ей нельзя иметь желания? Она желает, чтобы любовь оказалась сильнее предрассудков и чтобы родители простили ее и позвали к себе.

И все же надо кое-что забыть… Придется забыть сверкающие на солнце мыльные пузыри, улыбку Макса, его смеющиеся глаза… и глупые детские мечты про клуб для двоих…

В дверь осторожно постучали. Она была так поглощена своими мыслями, что не услышала шаги в коридоре.

В дверь снова постучали, на этот раз громче.

— Керсти! — позвал Макс и повернул ручку — Керсти по привычке заперла дверь.

Расставаясь с ней, он даже не взглянул на нее и не проронил ни слова. Так зачем же он сейчас явился? Чтобы поговорить?.. Или ему нужно что-то другое?

Она по-прежнему сидела в кресле.

— Керсти! Немедленно открой дверь!

«Макс, конечно же, не уйдет. Здесь, у себя дома, он имеет право делать все, что хочет».

Она со вздохом откинулась на спинку кресла. Интересно, разрешат ли ей вернуться на прежнюю должность? А если разрешат, то примут ли ее дома'.

Нет, нет и нет!

«Ты сделала свой выбор», — сказала мама.

— Керсти, открой! — Макс принялся молотить в дверь кулаками. — Черт возьми, открой немедленно!

Он пьян. Она поняла это по голосу.

— Черт бы побрал всех женщин! Открой, тебе говорят! Я сейчас выломаю дверь, и ты пожалеешь, что не открыла!

Керсти в ужасе замерла. Ей еще ни разу в жизни не приходилось сталкиваться с насилием.

— Я знаю, что ты там, Керсти, впусти меня!

Сделав над собой усилие, она проговорила:

— Уходи, пожалуйста.

— Что? Что ты сказала? Открой дверь!

— Макс, пожалуйста, уходи! — сказала она гораздо громче. — Я устала.

— Нам надо поговорить.

— Ты пьян. Я боюсь тебя.

— Боишься? — Он громко расхохотался. — Неужели боишься? Я твой лучший друг. Кроме меня, у тебя никого нет.

Теперь я отвечаю за все, что с тобой происходит, так что не надо портить со мной отношения.

Керсти промолчала.

— Ведь ты сказала, что согласна стать моей любовницей? — спросил он неожиданно. — Да или нет?

Она закрыла лицо ладонями.

— Ну что ж, моя милая Керсти, я пришел дать, тебе то, чего ты желаешь.

— Уходи! — Она поднялась на ноги. — Уходи к себе! Угрожать слабой женщине — это подло! Убирайся!

«Он ошибается, если думает, что я позволю ему воспользоваться ситуацией!»

— Как ты смеешь так со мной разговаривать?

Закрыв уши ладонями, она принялась раскачиваться и что-то бормотать себе под нос, как делала в детстве, когда не хотела слышать споры других детей.

Керсти не знала, сколько времени так раскачивалась, но, когда она наконец-то успокоилась и опустила руки, за дверью царила тишина.

Девушка на цыпочках подкралась к двери и прислушалась.

Ни звука.

«Наверное, Макс все-таки внял ее просьбе и ушел».

В комнате было холодно. Холодно и тихо. Он сказал, что она одна, что, кроме него, у нее никого нет…

Макс не мог ее обидеть. Он приходил, чтобы облегчить ее страдания.

Как же он ей нужен!

Дрожащими пальцами Керсти повернула ключ в замке и рывком распахнула дверь.

— Макс!

В коридоре никого не было.

Она направилась к его покоям, но, пройдя всего несколько шагов, остановилась. Макс стоял в дверях своей библиотеки и смотрел на нее.