Идеальная химия - Симона Элькелес Страница 61

Притащить меня в галерею, была не самая лучшая ее идея. Когда Сиерра уводит Бриттани в сторону, чтобы показать какую-то картину, я чувствую себя абсолютно не в своей тарелке.

Я прохожу вперед и рассматриваю стол с закусками, радуясь внутри, что мы уже поели. Это вообще сложно назвать едой. Суши, которые меня так и тянет разогреть в микроволновке, прежде чем есть. Крохотные сэндвичи, размером с четвертак.

— У нас закончился васаби.

Я все еще концентрируюсь на ассортименте еды, когда кто-то слегка бьет меня по спине.

Я поворачиваюсь лицом к невысокому блондину. Он ужасно напоминает мне Ослиную Морду, поэтому у меня сразу же возникает желание пнуть его.

— У нас закончился васаби, — повторяет он.

Если б я знал, что за нахрен, васаби, я бы ему ответил. А так как я не имею ни малейшего понятия, я молчу. И чувствую себя при этом полнейшим идиотом.

— Ты по-английски хоть говоришь?

Мои руки сами сжимаются в кулаки. Да, я говорю, по-английски, ты, придурок. Но последний раз, когда я был на уроке английского слово 'васаби' не встречалось ни в одном диктанте. Вместо ответа, я игнорирую блондина и просто отхожу к одной их картин.

На картине к которой я подхожу изображена девушка с собакой, идущие по чему-то смутно напоминающему Землю.

— Вот ты где, — говорит Бриттани, подходя ко мне. Дуг и Сиерра прямо за ней.

— Брит, это Перри Лендис, — говорит Дуг, показывая на близнеца Колина. — Художник.

— О Боже, ваша работа изумительна, — говорит она, бурно восторгаясь.

При этом, произносит 'О Боже', как какая-то пустышка. Она что шутит?

Блондин оглядывается через плечо и кивает на картину.

— Что ты думаешь об этой?

Бриттани прочищает горло.

— Мне кажется, она показывает всю глубину отношений между человеком, животным и Землей.

Ой, я тебя прошу… Что за хрень.

Перри обвивает ее руками. Я готов уже врезать ему прямо здесь посреди галереи.

— Я вижу, ты очень утонченная.

Утонченная моя задница. Он просто хочет залезть к ней в штаны… штаны, к которым он и близко не подойдет, если это будет зависеть от меня.

— Алекс, что ты думаешь? — спрашивает Бриттани, поворачиваясь ко мне.

— Дай-ка подумать… — отвечаю я, потирая подбородок и пялясь на картину. — Я думаю, вся эта коллекция не стоит больше полутора баксов, ну два — потолок.

Глаза Сиерры увеличиваются в два раза, и она закрывает рот рукой, открытый от шока. Дуг давится своим напитком. А я наблюдаю за тем, что же сделает моя девушка.

— Алекс, ты должен извиниться перед Перри, — говорит она.

Ага, сразу после того, как он извинится передо мной за то васаби. Да ни в жизни.

— Я убираюсь отсюда, — говорю я, поворачиваюсь ко всем им спиной и выхожу из галереи. Me voy.

На противоположной стороне улицы я стреляю сигарету у официантки, вышедшей на перерыв. Все о чем я могу думать, это как выглядела Бриттани, когда приказала мне извиниться.

Я не очень хорошо реагирую на приказы.

Черт, мне абсолютно не понравилось, как тот придурок, художник положил на мою девчонку руки. Я уверен, что практически любой парень хочет положить на нее руки, даже просто для того, чтобы сказать, что прикасался к ней. Я и сам хочу к ней прикоснуться, но я также хочу, чтобы она хотела только меня. Не приказывала мне, как будто я ее щенок и держала меня за руку, только тогда, когда не притворяется.

Это точно не проходит так, как хотелось бы.

— Я видела, ты вышел из галереи. Туда заходят только хойтейс, — говорит официантка, когда я возвращаю ей зажигалку.

Васаби. Теперь хойтейс. Серьезно, я начинаю сомневаться в том, что на самом деле знаю английский.