Выше только звезды - Алина Феоктистова Страница 60

— Я так устала сегодня, милый, — сказала она, зевнув. — И у меня совсем ни на что нет сил.

— Нет проблем, — ответил он ее же фразой. — Отдохни, я тоже устал.

Первую брачную ночь они провели в разных комнатах — она не любила спать вдвоем, и он тоже не испытывал к этому особого желании.

Иннокентий Сафронов дал ему двухнедельный отпуск, и они отправились в свадебное путешествие в Германию по очень дорогой путевке, которую подарила им в качестве свадебного подарка Елизавета. Они останавливались в шикарных отелях, ездили в комфортабельных автобусах, и все члены их туристической группы были в восторге от этой молодой пары. Они действительно производили впечатление: спокойный, молчаливый красавец спортсмен и его живая, общительная, миниатюрная жена. Они все очень удивились бы, если узнали, что на протяжении двух недель молодожены ни разу не были близки и что широкоплечий сильный мужчина, от которого на расстоянии веяло уверенностью, каждый вечер, возвращаясь с женой в благоустроенный номер, думает о том, что лучше бы ему было вовсе не появляться на свет, потому что жизнь стала для него невыносимой Он каждый день с ужасом ждал того момента, когда они останутся одни, потому что вдвоем с чуждой ему женщиной особенно остро ощущал свое одиночество.

А она как будто и не замечала, что творится в его душе. Она по-прежнему что-то сочиняла и, лежа рядом с ним на широкой двуспальной кровати, что-то писала в блокноте, включив стоящую на тумбочке с ее стороны настольную лампу. Она просила не отвлекать ее, и он засыпал, опасаясь, что если что будет продолжаться и дальше, то с помощью своей жены он в двадцать девять превратится в импотента. Они вернулись домой, так и не став по-настоящему мужем и женой. Он вышел на работу и, получив очередное задание — описать свои впечатления о театральной жизни Германии, — отправился к Виктору, который, как и они с Роксаной, по-прежнему жил на даче и ездил на работу в город.

Виктор встретил его прохладно и, вежливо расспрашивая о поездке, дал понять, что у него очень ограничено время. Он догадался, в чем дело, когда в комнату вошла Женя.

— Мы поженились неделю назад, — сказал Виктор.

Роберт был рад за него. Виктор и Женя должны были расписаться вскоре после того, как он познакомился с ними, но отчего-то их свадьба все откладывалась, и поговаривали, что она может не состояться вообще. Роберт боялся, что причиной был он, после того, как, напившись, целовался с ней. И она, встречаясь с ним в компаниях, смотрела на него, словно хотела проглотить, нелепо заигрывала. Правда, до сих пор Роберт восхищался выдержкой Виктора. Ведь, несмотря на то, что Женя явно оказывала ему, Роберту, знаки внимания, Виктор поддерживал его и вел себя с ним как хороший друг.

— Поздравляю вас от души, — сказал Роберт. — Виктор, я хотел бы поговорить с тобой.

Они прошли в комнату, но за ними последовала Женя.

— У молодоженов не может быть секретов друг от друга, — сказала она.

Виктор улыбнулся ей, но не возразил. Роберт понял, что разговаривать придется при ней.

— Иннокентий заказал материал о театральной жизни Германии, — смущаясь, начал он разговор.

— Так в чем дело? Напиши, — равнодушно ответил Виктор.

— Я х-хотел п-посоветоваться с тобой, — краснея и заикаясь, произнес он. — Насчет стиля, и вообще… — Он не мог говорить при Жене.

— Я очень занят, — довольно резко отчеканил Виктор. — Ты что же думаешь, я всю жизнь буду работать вместо тебя? У меня есть и своя работа.

Видимо, Виктор придерживался другого мнения и не считал нужным скрывать что-либо от жены. Роберт, чувствуя себя униженным, потрясенно молчал.

— Я целый месяц писал за тебя, — продолжал Виктор. — Если ты ничему не научился за это время, значит, ты безнадежен.

Роберт, не попрощавшись, выскочил на улицу. Он вернулся в город и засел за письменный стол, но так и не смог ничего из себя выдавить, хотя в их экскурсионную программу входило не одно посещение театра и его тесть с тещей знали это, когда выбирали для них путевку.

Он всегда приносил статьи к намеченному сроку, и теперь главный редактор не рассердился.

— Я понимаю тебя, — смеясь, сказал он. — После свадьбы мужчине обычно бывает не до работы. Ничего, другой материал на это место у нас есть.

Роберт пуще прежнего принялся за работу, но не продвинулся дальше первой строки. Тесть намекал, что виной всему его личное счастье, он-то не знал, что с мертвой точки дело не сдвинулось и на этом поприще. Роберт терял всякую веру в себя и, чтобы не потерять ее окончательно, ночью пришел в комнату жены. Она сосредоточенно стучала пальчиками по клавишам печатной машинки.

— Роксана, — сказал он, подойдя к ней сзади, и обнял ее.

Он знал, что нужно сказать что-то еще, но не мог выдавить из себя больше ни слова, даже назвать ее милой не мог, а тем более сказать что-то нежное.

— Роберт, милый, не сейчас, — отмахнулась она. — Ты видишь, я занята.

Он разозлился, и это придало ему решительности. Не слушая ее протестов и преодолевая ее сопротивление, он поднял ее на руки.

— Я все-таки тебе муж, — сказал он. — И ты должна выполнять супружеские обязанности.

— Да? — как-то удивленно спросила она, словно после двух браков ничего не знала об этом. — Но может быть, я сначала закончу работу?

— Мне это надоело, — сердито начал он, но она улыбнулась.

— Конечно, ты прав, дорогой, — сказала она и стала раздеваться.

Она лежала с видом человека, приносящего огромную жертву, и он прилагал все силы, чтобы не уронить перед ней своего мужского достоинства, хотя раньше у него с этим все было в порядке, но ее равнодушный страдальческий вид охлаждал его сильнее, чем охладило бы ведро ледяной воды. Все-таки он сумел справиться с собой и сделал все как надо, хотя это стоило ему огромных усилий. И никакого удовольствия от общения с ней он, конечно же, не получил.

Едва она почувствовала, что все закончилось, она отстранилась от него и вскочила.

— Я поработаю еще, — сказала она, одеваясь и глядя на него, как на ребенка, чью странную прихоть только что исполнила.

Он не привык, чтобы ему делали одолжение в постели, и, раздосадованный, ушел к себе. В ту ночь он долго не мог уснуть.

Через две недели его вызвал на ковер Иннокентий Сафронов.

Он принужденно улыбнулся и сказал:

— Освобождается место завотделом культуры. Я собирался рекомендовать тебя, но если я буду рекомендовать человека, который совершенно не хочет работать, сотрудники будут, мягко говоря, недовольны. Медовый месяц закончился, Роберт, пора приниматься за дело.

Роберт вернулся домой мрачнее тучи. Он никогда не был человеком, который не хочет работать, просто он сам втянул себя в историю, из которой не знал, как выбраться. Он решил рассказать обо всем Роксане и зашел к ней в комнату, где она, как обычно, печатала на машинке.