Маркиза Бонапарта - Виктория Дьякова Страница 60

Приподняв голову, она посмотрела вперед – мосты через Березину пылали. Наполеон приказал поджечь их, чтобы задержать русскую армию на противоположном берегу. Перед мостами, потеряв всякую надежду на спасение, толпились солдаты, которых император Наполеон просто бросил на произвол судьбы. Они десятками, сотнями сдавались в плен, и даже радовались ему.

– Вы живы, Анжелика, – произнес Бурцев радостно.

– Да, да, – проговорила она, повернувшись. Тотчас же острая боль от ушиба сковала ей виски. Преодолев ее, маркиза тут же вспомнила о Пьере. – Это мой брат, – сказала она Бурцеву. – Я нашла его…

Пьер неподвижно лежал на спине, глаза его были закрыты.

– Убит? – вскрикнула Анжелика. – Неужели убит?! – она бросила на Бурцева взгляд, в котором тот легко прочел отчаяние.

Русский гусар наклонился над мальчиком. Осмотрев его, он сдернул со своей головы кивер.

– Увы, мадам, – печально произнес он. – Дыхания нет.

– Я не верю, я не верю! – Анжелика вскочила на ноги. – Несите его к доктору Шлоссу. Несите немедленно, Алексей. Этого не может быть! Нет!

– Доктор Шлосс не поможет, – вздохнул Бурцев и хотел привлечь Анжелику к себе, но маркиза оттолкнула его. Наклонившись, она схватила брата за плечи и по снегу потащила его в русский госпиталь. Понимая, что разубеждать ее бесполезно, Бурцев молча помогал ей.

Увы, доктор Шлосс сказал маркизе то же самое, что и гусарский офицер, – мальчика поразил осколок прямо в сердце. Единственное утешение – он совсем не мучился. Умер сразу. Будто вздохнул…

Анжелика не плакала. У нее уже не осталось слез, чтобы плакать. Она поцеловала мертвые губы брата. Русские солдаты вырыли Пьеру могилу, Анна Орлова облачила его в парадный мундир с золотыми эполетами, который нашелся в одном из брошенных французских обозов. Так посмертно сбылась мечта младшего брата маркизы – он стал генералом. Похоронили Пьера в русской земле, на берегу реки, который, по словам Анны, летом очень красив и зелен. Почтили салютом. Офицеры и даже сам генерал Милорадович отдали мальчику честь…

Вот и все. Вот теперь она точно – одна. И некого ждать, и не о ком больше беспокоиться. Она шла среди густо облепленных снегом елей, а Звезда послушно плелась за ней, иногда утыкаясь мордой в спину хозяйки. Вот и все. Александр – мертв, и маленький Пьер – тоже. И где-то там, в Провансе, еще остается их несчастная мать, которая ничего пока не знает, но, когда узнает, – не переживет горя. Кто скажет ей? Анжелика понимала, что она сама должна это сделать. Она, единственная оставшаяся в живых из троих детей старой графини де Траиль.

* * *

Когда русская армия вошла в Вильно, где полгода назад русский император Александр Павлович узнал о переходе французов через Неман и начале войны, Анжелика уже окончательно решила для себя, что должна ехать к матери. У французов больше не существовало ни центра армии, ни флангов – все перемешалось между собой: пехота, пушки, артиллерия – армия Бонапарта была разгромлена и бежала из России. Война подходила к концу.

День вступления русских в Вильно выдался чудесным – солнечный, тихий. Установился небольшой морозец, снег искрился и скрипел под ногами.

Анжелика с грустью смотрела, как русские полки готовятся к смотру на площади у ратуши. Этот день, она полагала, должен стать последним для нее в России. По просьбе маркизы генерал Милорадович договорился с Мюратом, все еще командовавшим остатками французской кавалерии, что маркизу проводят к ним, а маршал в свою очередь даст ей сопровождение для возвращения в Прованс.

С удивлением Анжелика узнала, что Мюрат остался теперь за главного во французской армии – император Наполеон, бросив своих солдат, удалился в Париж. За ним последовал и Арман де Коленкур, из-за которого и произошли все несчастья в ее жизни. Теперь Анжелика вовсе не жалела о нем и не желала увидеться. Никогда. Там, в Париже, его ждет Адриена де Канизи, которая не знала и не видела всего того, что довелось пережить Анжелике, и которая по-прежнему считает императора Бонапарта великим, а красивого, галантного де Коленкура – благородным. Вот пусть и будут они счастливы там – все вместе!

Анжелике же теперь ближе всех сделался Мюрат – он оставался с армией и покорно принимал все невзгоды. Потеряв двести двадцать четыре эскадрона кавалерии, а вместе с ними – всю свою роскошную красу и задор, Мюрат командовал теперь мелкими частями, в которых полковники сделались рядовыми, а бывшие блестящие корпусные командиры – генералы Себастиани и Латур-Мобур, – взводными. Когда-то Арман посмеивался над не очень тонким и неглубоким умом Мюрата. Но у неаполитанского короля обнаружились такие достоинства, как храбрость и стойкость, а Коленкур просто сбежал, как трусоватый придворный заяц, а не генерал.

Маркиза перевела взор на заснеженную замковую гору с остатками башни Гедемина – все сияло в солнечном свете. Анжелику морозец даже радовал, если можно было отыскать возможность радоваться в глубоком мраке, царившем в душе маркизы. Соболья шуба и высокая шапка – колпак, отороченная серебряным кружевом, – подарки щедрой Анны Орловой, – хорошо согревали Анжелику. Издалека она видела Кутузова и его штаб – они готовились принимать парад.

Вот от ратуши показалась первая колонна гренадер. Гренадеры шли весело и бодро, одетые не по форме, в меховых шапках и валенках, в теплых полушубках. Из солдатских рядов вперед выбежали десятка два человек и приплясывая завели бодрую песню.

Посмотрев на них, Анжелика отправилась к себе – готовиться к отъезду. В Вильно стояли не в палатках и даже не в крестьянских избах, а в уютных богатых домах местных панов. Наконец-то после стольких месяцев Анжелике представилась возможность принять ванну и выспаться в мягкой, теплой постели, а также вдоволь наглядеться на себя в широкое овальное зеркало – ей отвели целых три комнаты с прекрасной обстановкой. Возможно, такая перемена чрезвычайно воодушевила бы маркизу, предвещая, что все тяготы, выпавшие на ее долю, заканчиваются, если бы не смерть Пьера…

Вернувшись в свои апартаменты, Анжелика скинула шубу и принялась разбирать вещи, которые сегодня вечером намеревалась взять с собой в походном саквояже. Конечно, заботливая княгиня Анна, с кем теперь, после событий в Тарутино, Анжелика сблизилась даже больше, чем с Лиз, собрала маркизе в дорогу и теплые меховые пелерины, и пушистые платки, и муфты, чтобы руки не мерзли, и немало съестных припасов, и даже сухие духи на всякий случай. Анжелика перебирала все, думая с благодарностью о строгой, даже суровой русской княгине, которую прежде просто побаивалась.

Внезапно ей под руку попался солдатский ранец Пьера – все, что осталось на память от брата. От обоих братьев. Приподнятое настроение сразу потухло. С тех пор как Пьера похоронили на берегу реки Березины, Анжелика не смотрела, что хранилось в ранце, – просто духу не хватало. Теперь же она расстегнула его.

Среди прочего ей попалась бесконечно знакомая и дорогая сердцу вещица – томик поэта Ронсара, который Пьер прихватил с собой на войну из родного дома. Маркиза знала, что пометки на его страницах сделаны еще отцовской рукой. С трепетом взяла Анжелика книгу и, погладив стертую обложку, открыла ее – множество воспоминаний пронеслось в мозгу, вызвав слезы…