Прелестница - Валери Кинг Страница 60

— Вы негодяй! — воскликнула она наконец.

— Вы должны понимать, дорогая, что у меня не было выбора, — сказал он. — Еще год назад я решил, что вы будете моей женой, и когда представилась эта возможность — необходимость вам бежать от Уортена, — что мне оставалось делать, как не пойти вам навстречу и в то же время осуществить свое собственное желание?

— Уортен предупреждал меня, но я была слишком упряма и своевольна. К тому же я легкомысленно полагала, что хорошо знаю вас обоих, что на самом деле далеко от истины. Ничего не скажешь, истина! Большего заблуждения невозможно и вообразить!

— Ну-ну, милочка, — сказал Монтфорд устало, — не нужно так упрекать себя. Вы славная женщина и при этом необыкновенно доверчивая.

— Да, — согласилась Мег. — Только почему я доверилась вам, а не Уортену? Чего стоит доверие, если оказывать его тем, кто его недостоин?

Монтфорд засмеялся.

— Ваш особый взгляд на жизнь всегда забавлял меня, мисс Лонгвилль. А что до Уортена, я о нем невысокого мнения. Он недостоин звания джентльмена. Кем только я не называл его разве только не жалким трусом, и он не обращал никакого внимания. Однако есть особое удовольствие в том, чтобы отнять у него такой приз.

Мег отвернулась, пораженная его словами, его манерой, гнусностью его замыслов. Какая ирония в том, что он отказывает Уортену в звании джентльмена только потому, что виконт не принимал вызовов на дуэль, думала Мег. А ведь она судила об их характерах исключительно на этом основании.

Мег содрогнулась, но не от холода, а от внезапного познания самой себя. То, что открылось ей, волновало ее больше, чем ситуация, в которой она оказалась, — одна, в сломанном экипаже, наедине со своим похитителем. Она совершила страшную ошибку, и больше всего ее терзала не столько перспектива быть до конца дней связанной с очень дурным человеком, сколько мысль о том, что в Шропшире остался тот, кто с каждым часом становился ей все дороже. Она узнала правду о себе самой, и это откровение потрясло ее до глубины души: она дура, жалкая, тщеславная, никчемная идиотка. Она гордилась своими принципами и убеждениями, когда на самом деле она не что иное, как нелепое творение собственных фантазий.

— Как вы можете уважать женщину, позволившую себе быть так глупо обманутой вашими планами поездки в Линкольншир? — сказала она.

Он откинулся на подушки и, усмехаясь, коснулся ее руки выше локтя.

— Мне нет надобности уважать вас, Маргарет. У меня другие интересы.

Мег отняла у него руку.

— Как, например, мои земли?

Он слегка сжал губы, как будто задумавшись над ее словами. Немного спустя он ответил:

— Да, разумеется. И ваше приданое тоже, поскольку я в несколько стесненных обстоятельствах.

— Мерзавец!

— Вы должны быть мне благодарны, милочка, что я, во всяком случае, с вами откровенен.

Мег покачала головой, не в состоянии поверить своим ушам.

— Но вы говорили так убедительно. Я верила, что вы любите меня, Монтфорд, — она вдруг засмеялась в полном недоумении, — там, в гостинице, где мы ужинали, вы стояли на коленях. Я верила каждому вашему слову.

Он слегка наклонился к ней с обворожительной улыбкой.

— Вы заблуждаетесь. Я знаю свои возможности, я умею завоевать сердце наивной простушки. Но ваше мне затронуть не удалось, ведь так?

Этот вопрос удивил Мег, но это была правда.

— Нет. И я не могу понять почему. Мне доставляло удовольствие ваше общество, я находила вас остроумным, я разделяла ваши мнения. Вы красивы и отважны, но я ни разу не почувствовала себя с вами так, как…

Мег замолчала. Слезы выступили у нее на глазах. Как порыв северного ветра налетело на нее мучительное, болезненное воспоминание.

— …как с…

— Как с Уортеном? — пришел к ней на помощь барон.

У Мег вырвалось рыдание.

— Какая нелепость! Какая чудовищная нелепость! Так поздно понять свои собственные чувства! Он говорил мне быть осторожнее с выбором! О какая я жалкая идиотка!

— А вы еще и половины всего не знаете. — Он придвинулся к ней ближе, как будто они были сообщниками, обсуждающими свои тайны. — Вы не можете себе представить, какое наслаждение доставляют мне ваши страдания. Подумать только, что мне удалось отнять такой приз у вашего жениха!.. Любопытно, однако, что мы с Уортеном имеем склонность к одному и тому же типу женщин. Каролина, например.

Их разговор принимал такие неожиданные обороты, что Мег на этот раз даже не удивилась. Она вспомнила, как Каролина и Уортен несколько раз обменивались понимающими улыбками. Смахнув катившуюся у нее по щеке слезу, Мег сказала:

— Значит, вы тоже интересовались Каролиной. Меня это почему-то не удивляет.

— О да, — отвечал он. Голос его звучал задумчиво. — Десять лет назад я надеялся сделать ее своей женой. В свете этого, события последних двух недель кажутся мне особенной иронией судьбы. Мне это доставило большое удовольствие.

— Но вам не удалось завоевать ее.

— Увы! Она относилась ко мне примерно так же, как вы. Тогда я не мог этого понять; я и теперь еще не все понимаю. Почему вы не любите меня? Вы сами сказали, что я вам нравлюсь. Для меня это загадка.

Мег вытерла еще одну слезу.

— У меня нет с собой даже ридикюля.

Он сжалился над ней и протянул ей свой платок.

Мег высморкалась.

— Благодарю вас, — сказала она. — Я не знаю точно, почему я не влюбилась в вас, и могу высказать только догадку, милорд. У вас не хватает каких-то очень важных положительных качеств, и хотя ваши манеры вызывают уважение и в какой-то степени даже расположение…

— Позвольте мне докончить, — перебил он насмешливо. — Вы хотите сказать, что под внешним блеском сердце добродетельной женщины узнало зачерствевшую душу. — Глаза его вспыхнули гневом. — Позвольте мне тогда сказать, что я думаю на самом деле. Вы так же жалки, как и другие, особенно ваш отец. Все, что вас интересует, это только происхождение и воспитание. Вы презираете моих отца и деда, составивших себе состояние торговлей. Я просто выскочка, недостойный Каролины Брэдли или Маргарет Лонгвилль, чьи предки восходят к Вильгельму Завоевателю.

Мег была поражена этой вспышкой и готова была начать убеждать его, что он заблуждается, но в этот момент вернулся кучер с небольшой повозкой, запряженной пони.

Луна снова скрылась, и все погрузилось и темноту. В сознании у нее на мгновение наступил просвет, но тут же исчез. Станет ли Уайтхейвен, то есть Уортен, разыскивать ее? — мелькнуло у нее в голове. Да и захочет ли он ей спасти?

Мег прижала руку к лицу. С чего бы он вздумал ей помогать, когда она сама сказала ему, как невысоко она его ставила? Она еще больше приуныла. Никто не знает, где она. Нет никакой надежды, что ее найдут, и, если она не желает стать женой Монтфорда, ей нужно бежать.