Гордая пленница - Анна Делайл Страница 60

— Не беспокойся, — сказал он, беря ее за руку. — Теперь все будет по-другому. Ты хозяйка Данлосси, и я не позволю никому это забыть.

В зале, куда они вошли, держась за руки, их встретил старый Патрик. Из окна верхнего этажа он увидел, как они подъехали, и сразу поспешил вниз. Узнав новость, он хлопнул Алистера по плечу и в обе щеки расцеловал Изабо.

— Не думал, что она согласится, парень. Ты счастливец, Алистер Кемпбелл. Или знаешь, как уговорить. — Взглянув на повязку, он добавил:

— Ты что, дрался за нее, да?

Надеюсь, это не твоя невеста ранила тебя?

— Нет. Хотя порой очень бы хотела. Думаю, семейная жизнь укротит ее.

Через секунду рядом с ними возник улыбающийся Дональд.

— Это и правда ты, Алистер. Мне показалось, я слышу твой голос. — Он посмотрел на Изабо, и его улыбка стала еще шире. — Ты даром время не терял, верно?

— Да, — согласился Алистер. — Но ты должен учесть, что мне кое-что здорово мешало. Хочу сказать, что у тебя есть сестра, Дональд. — Он любовно взглянул на жену. — Сегодня утром мы поженились.

Ее брат. Изабо вовсе так не думала и слегка напряглась, когда Дональд наклонился поцеловать ее. Она не забыла, в какое замешательство он приводил ее в прошлый раз. Но его поцелуй был невинным, очень братским и улыбка тоже. Потом он с любовью и удовольствием взглянул на Алистера.

— Признаюсь, я уже не чаял увидеть тебя женатым, старший брат.

— Я тоже, — добавил Айен.

Все повернулись к нему. Он, как обычно, не улыбался, и тут Изабо впервые подумала, что значит для него женитьба старшего брата. Если бы Алистер остался холостым и бездетным, Айен был бы наследником Данлосеи. Она сразу отбросила непрошеную мысль. Ей не хотелось думать об этом в день свадьбы. Она хотела быть счастливой и пыталась улыбнуться Айену. Напрасные усилия, тот смотрел на Алистера.

— Мог бы сообщить нам, — сказал он. — Мы все это время даже не знали, где ты.

— Прошу меня извинить. — Алистер взял Изабо за руку. — , Но я подумал, вы сами догадаетесь, куда я поехал.

— Конечно, догадались, — заверил его Дональд. — По крайней мере предположили. Мы только надеялись, что у тебя не будет других неприятностей.

От братьев не ускользнули следы борьбы, оставшиеся на молодоженах: перевязанная рука Алистера, пятна крови на его рубашке, платье Изабо выглядело не лучше, один рукав даже наполовину оторван.

— Неприятности были, — сказал Алистер. — Потом я расскажу, но сначала я хотел бы помыться и сменить одежду. Да, попросить Сьюзен найти что-нибудь подходящее для Изабо.

Изабо молчала. Ей совсем не хотелось ни видеть Сьюзен, ни носить ее платья. Она слишком хорошо помнила безобразную ночную сцену перед своим бегством из Данлосси. Поэтому слова Дональда прозвучали для нее как музыка.

— Сьюзен уехала, — сообщил он. — Неделю назад.

Они с бабушкой, кажется, поспорили, весьма раздраженно. Она удалилась в глубоком возмущении. Мы дали ей несколько человек для сопровождения. Думаю, она побудет недолго у своей тетки в Абердине, а после вернется в Йорк.

Изабо, с любопытством наблюдавшая за Алистером, заметила его облегчение.

— Тогда пусть Дженни найдет что-нибудь, — предложил он. — Давайте спросим у нее.

— Не надо было тебе связываться с ним. Дурак ты, Алистер Кемпбелл, вспыльчивый дурак.

Алистер взглянул через стол на Патрика. В этот раз он был чистый, с удовольствием поел и теперь держал в руке бокал вина.

— Может, и так. Но поверь, раздражение было слишком велико. — Алистер перевел взгляд на Изабо, сидевшую рядом.

Она прекрасно выглядит в этом наряде. Когда-то он принадлежал бабушке и теперь вышел из моды, но был ей очень к лицу. Алистер улыбнулся и взял ее за руку. Во время обеда Изабо молчала, что неудивительно. Прошлый раз, когда сидела вместе с ними за столом, она была пленницей.

А сегодня, что еще хуже, полчаса слушала его рассказ об их борьбе с Летбриджем. История, которая совершенно не доставляла ей удовольствия. Зато его братья должны благодарить ее за вмешательство в схватку, которая могла стоить ему жизни. Даже Айен выразил свою благодарность, и Алистер чуть не засмеялся, увидев изумление на лице Изабо.

Но он совсем не так собирался провести эту ночь, их брачную ночь. Он хотел остаться наедине с женой, наверху, в своей комнате. Но сначала нужно уладить одно важное дело.

— Ты закончила? — Изабо кивнула. — Тогда идем.

Пожелав спокойной ночи Патрику и братьям, Алистер повел ее в комнату бабушки.

Мэри Кемпбелл уже знала. Конечно, Дженни сообщила ей новости. Сразу после того, как попросила одежду. Макферсон в Данлосси. Совсем не то, чего она ждала. Во всяком случае, не от Алистера с его ненавистью к якобитам. Он хотел эту девушку, очень хотел, и кто бы стал его винить? Девушка красивая. Она даже сама поощряла его, надеясь, что Сьюзен оставит его в покое, уедет домой. Она так и поступила, узнав, что Алистер гоняется за девочкой по всей стране. Но женитьба? Брак?

Мэри Кемпбелл вздохнула и повернулась к открывшейся двери.

Когда они вошли, Алистер держал Изабо за руку и не отпустил, даже склонившись над креслом.

— Полагаю, вы уже знаете новости от Дженни, — улыбнулся Алистер и поцеловал бабушку в щеку. — И я могу не устраивать представление.

Мэри Кемпбелл посмотрела на Изабо. Выразительные серые глаза выдавали настороженность старой леди.

— Зачем ты отрезала свои волосы? — спросила она.

— Не по своей воле, — ответила Изабо, невольно поднимая руку к голове. — Он… в форте… Это сделал он.

Алистер сжал ей руку.

— С Изабо не слишком хорошо обращались в Форт-Огастесе, бабушка. Остриженные волосы — меньшее из зол.

Взгляд Мэри Кемпбелл смягчился.

— Ладно, прости меня. Это все Сьюзен. Я подозревала, она что-то замышляет, а узнала от нее самой на прошлой неделе.

— Сьюзен? Что вы имеете в виду?

— Она говорила с офицером, рассказала ему о твоей гостье… об Изабо, — поправилась старая леди.

— Сьюзен выдала Изабо капитану Херстону? — воскликнул Алистер. — Господи! Чтоб ноги ее тут не было!

Он в ярости бросил руку Изабо, подошел к камину, пытаясь овладеть собой, пнул ногой выпавшее сосновое полено. Но Мэри Кемпбелл смотрела на Изабо, — Подойди сюда, дитя. Подойди и сядь рядом.

Изабо придвинула низкую скамеечку, на которой сидела в последний раз, когда старая леди позвала ее к себе.

Она была потрясена. Неужели ревность Сьюзен оказалась настолько сильна, чтобы передать ее в руки тех людей? Неужели кто-то настолько ее презирал?

— Сьюзен Фэрфакс — дура. Сомневаюсь, чтобы она ведала, что творит.