Жестокий роман. Книга 2 - Пенни Винченци Страница 60

— И не позволила ему встречаться с вами?

— Да.

— А что… — Магнус запнулся, — что вы при этом чувствовали?

— О, это было ужасным ударом для меня.

— Вы разозлились на него?

— Нет, я не держала на него зла. Сначала вообще не могла поверить, что такое возможно. Ведь мы любили друг друга. Но это же Голливуд! Здесь возможно все. С этим нужно смириться.

— Удивительно!

— Видите ли, люди приезжают сюда, чтобы любой ценой добиться успеха и славы. Это вроде клуба, куда очень трудно попасть. Но правила приема довольно просты. Нужно делать то, что велят. Вот и все. Если вам не по душе эти правила, приходится собрать вещи и вернуться домой. Брендон стал для Наоми комнатной собачонкой, которую она кормила из рук. Мне это очень не нравилось, но оставалось только смириться. Я не хотела возвращаться домой. Магнус, может быть, бренди или коньяк? А вы что будете пить. Флер?

— Коньяк. — Магнус говорил трезвым голосом, хотя выпил уже почти полторы бутылки калифорнийского шардоннэ.

Флер поблагодарила хозяйку и попросила минеральную воду.

— А когда вы впервые узнали о том, что Брендон перестал пользоваться расположением Наоми?

— Это произошло довольно скоро. В Голливуде все новости распространяются со скоростью света. Пошли какие-то сплетни, которые тут же попали в прессу. Брендона отовсюду выгнали и выбросили на улицу.

— Вы не пытались разыскать его?

— Конечно, пыталась. Я поняла, что ему нужна помощь и поддержка. Я любила Брендона и считала, "что могу стать его другом.

— Вы были добры к нему.

Господи, подумала Флер, меня сейчас стошнит.

— А как вы отнеслись к той публикации в журнале?

Она вас шокировала?

— Нет, удивила.

— Вы ей поверили?

— Я до сих пор не знаю, что об этом думать. Сейчас я полагаю, что все это было преувеличено, но тогда мне так не казалось. Такие грязные публикации всегда имели целью дискредитировать человека, подорвать его репутацию. Так, например, Дэну Дейли называли королевой наркотиков, а о Лейне Тернер и Эве Гарднер писали, что у них общий любовник. На грязных слухах делали очень большие деньги. Но тогда я думала, что в истории Брендона есть доля правды. Вообще-то это касается всех сплетен и слухов.

— Но вы не были вполне уверены в вине Брендона?

— Конечно, нет.

— А вас не насторожило, что его привезли в Голливуд два отъявленных гомосексуалиста?

— Магнус, полагаю, что более половины актеров Голливуда оказались здесь благодаря поддержке гомосексуалистов или лесбиянок.

— Вероятно, вы правы. А не рассказывал он вам о своих похождениях?

— Нет. Никогда. О таком обычно не рассказывают своей подруге, не так ли? Магнус, я устала. Нельзя ли продолжить наш разговор завтра?

— Конечно, простите меня. Я просто подумал, что завтра вы заняты.

— Нет, у меня только примерка костюмов.

— Ну что ж, пожалуй, пойду в свою гостиницу.

Может, ваш шофер отвезет меня?

— Да, но вы могли бы остаться здесь. Уже очень поздно, а домик возле бассейна свободен. Вам принесут все необходимое, включая пижаму.

— Я никогда не сплю в пижаме, — признался Магнус, — но благодарю вас за приглашение.

Флер видела из окна домик возле бассейна. Там еще долго горел свет, хотя все уже давно уснули.

Утром Роза выглядела свежей, отдохнувшей и сияющей. Она радостно объявила, что успела пробежать тридцать кругов, пока они нежились в постели.

Когда возле бассейна появился Магнус, Роза предложила ему фруктовый салат, яичницу и фруктовый сок.

Но он решительно отказался, сообщив, что ест только поджаренный хлеб с апельсиновым джемом.

— У вас есть апельсиновый джем?

— Думаю, да, — сказала Роза, снимая трубку телефона. — Сью! Принеси нам апельсиновый джем, пожалуйста.

— Простите, — прервал ее Магнус; несколько смутившись. — Дело в том, что я ем не любой апельсиновый джем, а только оксфордский. Если у вас нет такого, сойдет и мед.

— А что такое «оксфордский джем», черт возьми?

Никогда не слышала о нем.

— Это единственный настоящий джем, — с гордостью сказал Магнус. — Все остальное — подделка.

— Понятно. Значит, у нас только подделка. Сью, можно немного меда? Флер, дорогая, у вас усталый вид.

— Да, я почти не спала.

— О, простите! А что случилось?

— Ничего, — быстро ответила Флер. — Я вообще плохо сплю.

— Вы пробовали пить чай из трав?

— Я испробовала все, что возможно.

— И акупунктуру?

— Все, — твердо сказала Флер.

В это утро Магнус почти целый час записывал на магнитофон рассказ Розы о ее прошлом.

— Я тогда работала официанткой в ресторане «Сад Аллаха». Однажды туда пришел этот парень и сказал, что готов помочь мне сняться в кино. Он назвался агентом Гарри Коэна, известного специалиста по молодым талантам. Я, конечно, не поверила ему сначала, но это оказалось правдой.

— Похоже на голливудскую сказку, — с улыбкой заметил Магнус.

— Да, — согласилась Роза. — Но так все и было. Я подписала контракт, снялась в кино, и так началась моя актерская карьера. За этим последовали другие фильмы, такие, например, как…

Глядя на Розу, Флер думала о том, что та слишком увлеклась собственным успехом и забыла о главной теме разговора.

— Это все было уже после смерти Брендона? — спросил Магнус.

— Нет, когда я подписала первый контракт, Брендон был еще с Наоми Макнайс. Он погиб намного позже.

— Значит, это принесло вам удовлетворение?

— Простите?

— Вы были довольны, что не отстали от Брендона?

Золушка наконец-то попала на свой бал.

— Да, что-то вроде этого. Честно говоря, я больше не думала о Брендоне.

— Но вы все-таки встречались с ним после того скандала?

— Да, я же сказала вам, что хотела поддержать его в трудную минуту. Он тогда жил в каком-то ужасном месте…

— Где?

— Где-то в центре.

— Да, вы были очень добры к нему, — задумчиво сказал Магнус. — Вы простили ему даже предательство.

— Да, конечно… О Господи, солнце такое яркое!

Ничего, если я надену темные очки?