Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина Страница 60

Катя стала настоящим камнем преткновения для их и так хромающей дружбы. Стас на нее запал. Впервые так крепко, что спать перестал, непривычно оробел и дышать боялся в сторону зазнобы. Его даже, кто бы мог подумать, посещали мысли о женитьбе!

Эта любовь его окрыляла! А потом спустила с небес на землю.

Пока Богомолов нарезал круги вокруг девчонки, не зная, как подойти, Дубравин успел снять все сливки. Еще и обрюхатил девку, а та возьми да из окна сигани от неразделенной любви.

Сейчас Богомолов даже не смог бы вспомнить лицо той Кати.

Была ли она в его жизни или выдумана?

На самом деле для него это стало не столь важно. Больше тревожил тот факт, что Дубравин опять отнял то, что должно было принадлежать Стасу. Отнял и не заметил даже.

Поначалу Стас терпеливо ждал, когда судьба все расставит по своим местам, но справедливость не спешила брать свое, и тогда ему пришлось начать руководить процессом. Потихоньку, шаг за шагом, год за годом Богомолов плел смертельную сеть.

Недаром же говорят, что месть – блюдо холодное.

Стас искренне им наслаждался.

Ему было недостаточно просто отомстить Дубравину, он хотел стереть даже напоминание о нем, уничтожить как личность – убийство было бы слишком простым решением, – чтобы больше никому и в голову не пришло оставлять Богомолова на вторых ролях.

Растоптать, унизить, отобрать все…

Лучшим моментом для грандиозного провала Дубравина, чем предвыборная кампания, ничего и не могло быть.

Кеша всем рискнул ради победы на выборах. Стас просто не мог допустить, чтобы удача была на его стороне. А как подорвать состояние друга иначе, если не ударить по его тылу?

Тем более что он прекрасно знал все бреши этой любовной лодки, поэтому удары получились эффективными.

Вася. Василиса. Не Премудрая, но Прекрасная.

Вася, которая тоже выбрала не его. Не Стаса. А ведь именно Богомолов купил те злосчастные билеты на спектакль!

Но с ней вопрос Богомолов решил. Жаль, не сдохла – обид Стас не прощал, – но свое получила. Да и помогла растоптать Дубравина. Ведь контрольный в голову его друг получил как раз от жены. Эпично, что тут скажешь.

Под такие мысли Стас даже не смог сдержать улыбку.

– Чему ты улыбаешься? – насторожилась Инга, но ответа так и не получила, была проигнорирована.

Богомолов любил действовать чужими руками. Сам же оставался чистеньким. Выгодно, безопасно, в рамках закона.

На выборах Дубравина ждал грандиозный провал.

Стас хорошо наварил на конкурентах заклятого друга. Не стоило Кеше разевать рот на игорный бизнес в городе, эта гидра оказалась ему не по зубам. Все расходы для потопления Дубравина Богомолову оплачивали враги, с которыми он успел навести мосты.

– Куда мы едем? – нервно спросила Инга. – Почему ты отпустил водителя?

– Он нам больше не понадобится.

Загорская сжала ручку от сумочки.

– Что ты задумал, Стас? Ты же сказал, что… – ее голос дрожал.

Инга его боялась. Давно. И правильно.

Стасу это нравилось. Заводило.

– Планы поменялись. Дубравин на меня вышел. Эффектного исчезновения после выборов не получится. – Богомолов до сих пор не верил, что Кеше это удалось.

Простачок был слеп до последнего момента, что, несомненно, играло на руку Богомолову, а тут… вдруг прозрел.

Открытой конфронтации Стас допустить не мог, поэтому пришлось стремительно срываться с места и перекраивать собственные планы.

– Но при чем здесь я? – захлопала ресницами Загорская.

«Дура», –  Стас вновь мысленно уверился в точной характеристике Инги.

Глупость Загорской была ее плюсом, Богомолов ненавидел умных женщин, ими было слишком сложно манипулировать.

– Думаешь, если на меня вышел, то ты останешься чистенькой? – красноречиво глянул на нее Стас. – Или забыла, что сыграла ключевую роль в этой пьесе?

– Кеша меня не тронет, – вздернула подбородок Инга. – У нас общий сын. Да и инициатором всего был ты, не я. Я лишь жертва обстоятельств и неразделенной любви к Дубравину.

Загорская состроила невинную мордашку. Она у нее отлично получалась.

– Можешь уже выйти из образа, – скомандовал мужчина. – Спектакль окончен. За финалом будем наблюдать на безопасном расстоянии.

– Но Матвей… – вдруг закусила нижнюю губу Загорская. – Дубравин отправил его с няней к морю…

– Только не притворяйся, что переживаешь, – закатил глаза Стас. – Смирись, Инга. Есть женщины, которые просто не подходят на роль матери.

– И мужчины, которые не умеют быть отцами.

– Это жизнь. – Богомолов пожал плечами. – Или ты до сих пор мечтаешь о сказке?

– Между прочим, ты мне ее обещал! – капризно надула губы Инга.

– Я сдержу обещание, детка. – Он погладил ее по коленке. – Ты получишь все, что заслуживаешь. Веришь?

Загорская улыбнулась. Только вот эта улыбка у нее вышла насквозь фальшивой. Страх стал почти осязаем.

Богомолов шумно втянул воздух.

Ему не хотелось тащить за собой балласт. Любовница уже порядком поднадоела, мужчину давно тянуло на свежее мясо, но… Загорская слишком много знала. А такие хвосты за собой Стас не собирался оставлять.

Недальновидно это было. Невыгодно.

* * *

– Алло, – прохрипела в телефон я, заранее ненавидя того, кто решился потревожить меня с самого утра.

В последнее время я отчаянно не высыпалась. И ведь спала столько часов, как и всегда, но все равно постоянно клонило в сон. Недавно я даже умудрилась уснуть на совещании!

– Ты спишь еще?

– Ты звонишь в такую рань, чтобы задать мне этот глупый вопрос? – разозлилась я. – Не смешно, Марго.

– Прости, но дело не терпит отлагательств, – ответила моя подруга. Встревоженные нотки, которые явно проскальзывали в тоне ее голоса, заставили меня насторожиться.

– Что-то случилось?

– Новости ты, как я понимаю, не смотрела? Информационные ленты тоже?

– Нет, – села в постели я.

– Тогда и не смотри, – припечатала Марго.

После такого заявления остатки сна слетели с меня мгновенно, будто я и не спала вовсе.

– Издеваешься? – хмыкнула я. – Теперь обязательно загляну.

– Вась, там ваша история с Дубравиным стала новостью номер один для обсуждения.

– А? – решила, что послышалось, я.

– Вчера в вечернем шоу показали и сегодня утром повторили. Интернет кипит, – сказала подруга.

– Что там? – зажала кусок одеяла в кулак я.