Караоке вдвоем: Хмельная страсть - Мария М. Павлова Страница 6

— Жена хулигана да убоится…

— …превзойти мужа в хулиганстве? — неожиданно донеслось из-под полотенца. Павел, подыскивая воспитательные меры, обернулся к супруге. Полотенцем были накрыты ее голова и плечи. Остальной рельеф мягкими, округлостями призывно покоился, согреваемый солнечными лучами.

— Нет, почему же… Пусть не будет предела совершенству! — прагматично вырулил Павел.

— Вау! — услышали они возглас удивления с соседнего лежака. Кто-то грузно шлепнулся на песок, чертыхаясь по-итальянски. Маша заинтригованно повернула голову и увидела солидную матрону — кряхтя, она пыталась подняться с колен.

— Итс биг мен… — пробормотала матрона, и Маша проследила направление ее взгляда. В конце дорожки, ведущей к пляжу, поступью терминатора вышагивал Толик. Рядом с ним перебирала хорошенькими белыми ножками Симона.

— Эт-то еще не все! Эт-то еще ягодки и листочки! А сейчас вам будут и стволы! — вещала писклявым голоском игрушка в руках Парамона. Его маленькая фигурка мельтешила рядом — малыш каким-то образом ухитрялся не попадать под ноги взрослым. Трио представляло собой премилое зрелище. Заметив Машу и Павла, Толик изменил курс и прямиком направился к ним, как к старым знакомым.

— Ну как водичка? — спросил он, одновременно сгребая два лежака руками и один ногой.

— Пожалуй, для ребенка прохладная будет, — ответила Маша, окидывая взглядом его мощную фигуру.

— Ща посмотрим. — Толик выдернул из сумки неимоверной величины сланцы и вдел в них ноги. Примерившись к береговой линии, он мощно сорвался с места и, высоко подпрыгнув у самой кромки воды, отправился в полет по баллистической траектории. В воздухе сланцы слетели с него, и огромное его тело с шумом обрушилось в бирюзовую воду. В закипевшей воронке некоторое время бурлили сонмы воздушных пузырей, потом всплыла парочка оглушенных ярко-желтых рыбок, и наконец из воды появилась голова Толика. Лицо гиганта выражало растерянность.

— Да тут воробью по… — начал было он, прервавшись на середине фразы, и удивленно уставился на свои ладони, утыканные колючками морских ежей.

— Толик! — закричала Симона встревоженным голосом. — Эти колючки очень хрупкие и опасные!

Толик, морщась, вышел из воды, забыв про сланцы. Сел мимо топчана прямо на песок и принялся выковыривать из ладоней черные иголки.

— Дай-ка я, — взяла на себя инициативу Симона.

Сообразительный Парамон отправился выуживать из воды Толиковы сланцы.

— Не беспокойся, — заметила Симона испуганный взгляд Маши вслед малышу. — Он плавает как рыбка!

Парамон потрогал воду, обулся и уверенно выудил обувку раненого великана. Сам великан сидел, покорно протянув руки ладонями вверх колдующей над ними Симоне. Вскоре иголки были благополучно удалены, и только яркие красные точки напоминали об их непредусмотренном коварстве.

— С меня причитается, — прогудел Толик, поднялся на ноги и без объяснений удалился.

— Как ты ловко управилась, — восхитилась Маша действиями Симоны.

— Я микробиолог и немного знаю практическую медицину.

— Никогда бы не подумала, — удивилась Маша. — Надо же! Микробиолог. Звучит так внушительно! А ты такая…

— Какая? Легкомысленная?

— Ну не то чтобы, — немного смутилась Маша.

— Да ладно уж… Ты права. Конечно, я легкомысленная. Но ведь ничего такого нет, просто сидели рядом и болтали. И сейчас вот — пришли вместе. — Симона словно оправдывалась. — Это ведь еще ни о чем не говорит, как ты считаешь? — обратилась она к Маше, словно за советом. — Хотя ты уже высказалась.

— Да нет же! — рассмеялась Маша, и чувства ее теперь были абсолютно искренними. Симона и впрямь перестала ей казаться легкомысленной. Гораздо более легкомысленной ей сейчас казалась она сама, разглядывавшая с морского дна «основания айсберга».

Появился Толик. Его ладонь все так же была повернута вверх, но в ней горкой лежало что-то оранжевое. Апельсины! Толик раздал всем по оранжевому шару, и компания на время примолкла, занявшись поеданием сочных фруктов. Толик разделил свой апельсин между Симоной и Парамоном и взялся за игрушку.

— Толик! Дай теперь я! — управившись с апельсином, протянул к нему ручку Парамон.

— Щас, щас… — азартно давил на кнопочки Толик. Парамон смотрел на него с нетерпением, и громила быстро сунул игрушку мальчику. — Окружили, гады! Чего-то у меня полный тормоз получается.

— Сейчас я приду к тебе на помощь! — обнадежил его Парамон.

Радостно схватившись за аппаратик, он быстро разрулил ситуацию и покровительственно положил маленькую ручку на плечище Толика:

— Друзьям надо помогать. Ты зови, если надо… А сейчас посиди в тенечке, пока ладони заживут.

Симона с закрытыми глазами слушала разговор двух мужиков, лицо ее выражало полное довольство и крайнюю безмятежность. Маша и Павел, переглянувшись, снова отправились купаться.

Вернувшись, супруги обнаружили, что Толик, не вняв разумному совету Парамона отдохнуть в тенечке, умудрился заснуть на солнце. Впрочем, как и Симона, несмотря на ее познания в практической медицине. Но она хотя бы накрылась полотенцем. Толик же к моменту, когда коварное светило начало клониться к горизонту, покраснел, как вареный рак.

— Здесь солнышко очень горячее, поэтому надо намазать тебя кремом от загара, пока ты, брат, не сгорел окончательно, — принял решение Парамон. — Мама, где твой крем?

На пару с Симоной они принялись «спасать» осоловевшего Толика, потратив на это тюбик крема и полчаса времени.

Когда подошло время собираться к ужину, вся компания дружно поднялась и двинулась в сторону жилых корпусов. Парамон повис, уцепившись за руки Маши и Павла, Симона с Толиком шли следом.

В ресторане было приятно прохладно. Дневная жара спала. Парамон, забыв про игрушку, с любопытством осматривал причудливо собранные в группы столики разных конструкций. Тут были и высокие, и средние, и совсем низенькие. Сам зал поражал своими размерами и несимметричностью. Малыш уверенно выбрал столик на пятерых.

— Ну ты великий математик! — одобрил Толик его выбор.

— Я голодный карлик, который поест и будет великаном, да, мама?

— Будешь, если хорошо поешь, — автоматически откликнулась Симона привычной формулой.

Компания принялась усаживаться. Пол под столиком располагался в два уровня. Поэтому три кресла имели обычную форму, а два других представляли собой высокие оригинальные конструкции — на них надо было взбираться по особым ступенькам. Парамон с восторгом взобрался на один из них, настояв на соседстве с мамой. Толик сел напротив Симоны, Павлу и Маше достались кресла. Усевшись, все переглянулись и… дружно рассмеялись: никто не спешил к ним с угощением.

— Самообслуживание, господа! — объявила Маша и первая встала, направившись к стойкам с едой. Вездесущий Парамон, обогнав ее, быстро обнаружил горку чистых тарелок. Толик положил глаз на свежую выпечку. Симона начала открывать по очереди судки с чем-то горячим.