Искушение в одном лишь взгляде - Кейтлин Крюс Страница 6

– Значит, это останется тайной, – бросила она. – Какая досада. Но мы с Дамианом по-прежнему прекрасно обойдемся без тебя, жалкий осел.

Дарио опомнился, только когда увидел, что Анаис вот-вот скроется в проеме широкой двери. Она взорвала перед ним бомбу, а сама удалялась как ни в чем не бывало.

– Куда это ты собралась, после того как огорошила меня новостью?

Анаис остановилась. По ее напряженной спине Дарио догадался, каких усилий это стоило. Она медленно обернулась. Удивительно, что он обратил внимание на ее бледность и горько сжатые губы: ведь она ему безразлична. Дарио оправдывал себя тем, что должен разобраться с ее ложью.

– Моя жизнь продолжается, – четко выговорила она с невозмутимым спокойствием, пряча кипевшую в душе бурю, – Дарио угадал это по лихорадочному блеску глаз. – Что я, по-твоему, должна делать? Рыдать? Умолять, чтобы ты поверил мне? Я уже пробовала и знаю, что это бесполезно.

– Зачем было тогда затевать разговор? Разве только хотела получить удовольствие, разозлив меня.

Ледяная улыбка ранила его, как осколок стекла.

– Смысл только в том, чтобы снять с себя ответственность за то, что ты, как обиженный ребенок, за все эти годы не удосужился позвонить и узнать о существовании сына. – Она наклонилась вперед, словно невидимая рука удерживала ее от того, чтобы наброситься на него с кулаками, которые, как он заметил, Анаис судорожно сжимала в течение всего разговора. – Спасибо, Дарио. Я получила доказательство, что от тебя нет проку. Более того, ты патологически жесток.

Она отвернулась, собираясь уйти. Дарио не думал ее останавливать. У него не могло быть детей. Он никогда не хотел детей после своего собственного ужасного детства. Тем более он не хотел испытывать судьбу с женщиной, бесстыдно изменившей ему с его собственным братом. Он не верил в реальность происходящего.

Возможно, по этой причине, не отдавая отчета, он рванулся за Анаис, схватил ее за локоть и развернул к себе.

– Не смей уходить.

Он совершил страшную ошибку, дотронувшись до нее, потому что с прикосновения все началось: он потерял голову при первой встрече с Анаис, чего с ним никогда прежде не случалось. Вскоре принял неожиданное решение жениться на ней, пусть даже обманывал себя и других, объясняя это желанием помочь ей получить визу и остаться в Нью-Йорке. А дикая, неконтролируемая ярость, охватившая его, когда он узнал об измене!

Прикосновение. Ее кожа. Безудержная страсть, которая вспыхивала между ними, как стихийный пожар, всегда. Даже сейчас.

– Немедленно отпусти меня! – крикнула Анаис. – Сию секунду!

Сдержанность явно изменила ей, с удовлетворением отметил Дарио. Она считала его ничтожеством? Ну уж нет! Ему не хотелось убирать руку, но он заставил себя. Анаис терла кожу, как после ожога: жаркое пламя лизнуло ее с такой же силой, как и его. Сексуальное влечение между ними возникало мгновенно. Проблема заключалась в другом – в честности и верности, вернее, в отсутствии того и другого у Анаис. Ему надо помнить об этом, несмотря на реакцию тела. Он видит ее насквозь.

– Ты прятала от меня сына все эти годы, хочешь сказать? Шесть лет?

– Избавь меня от слезливой мелодрамы, которую ты пытаешься сочинить в голове, – отрезала Анаис. Она гордо подняла голову. На высоких каблуках Анаис была почти вровень с ним. Дарио смотрел на ее соблазнительные губы и удивлялся, что может думать только о них в ту минуту, когда она во всем обвиняла его. Ведь они оба знали, что это ложь.

– Ты не отвечал на мои звонки, вывез вещи из квартиры в мое отсутствие, прекратил всякое общение и предупредил охрану своего офиса, чтобы они вызывали полицию, если я попробую войти. Я знаю это точно, потому что они так и поступили.

Дарио заворожили выступившие на бледных скулах алые пятна – признак крайнего возбуждения. Его тело по-прежнему реагировало на Анаис, как будто шесть лет назад не было совершено страшного предательства, и от этого ярость только усилилась, словно он стал соучастником преступления.

Против воли Дарио вспомнил смятение первых дней после того, как застал Анаис и брата вместе. Его разум словно помутился: жестокий удар усугубил стресс от неприятностей на работе. Бессонными ночами, мучаясь и страдая, он просчитывал сотни вариантов, но ни разу не позволил себе выслушать жалкие оправдания жены и брата, не читая, рвал в мелкие клочки их письма и записки. У него было одно утешение – он пережил самую страшную трагедию своей жизни. Отныне ничто не причинит ему боль. Это убеждение легло в основу его новой жизни. У Дарио не было сомнений в своей правоте.

– Ты отправлял обратно имейлы и заблокировал номер в телефоне, – продолжала Анаис. – Я своими глазами видела, как ты разорвал письмо, оставленное в твоей машине. – Она подняла руки, словно готовилась ударить его, но снова бессильно опустила. – Что мне оставалось делать? Как достучаться до тебя? Я пыталась. Но ты предпочел зализывать раны, отгородившись от меня словно каменной стеной. Моей вины тут нет.

Дарио предпочел перейти в наступление.

– Речь идет о ребенке, – произнес он ледяным тоном. – Если бы захотела, нашла бы способ сообщить мне. Признайся, ты снова затеяла какую-то игру.

– Я рассказала сегодня, когда увидела в первый раз после того, как ты бросил меня, – сверкнула глазами Анапе. – При чем тут игры. – Она покачала головой, когда он собирался заговорить. – Не понимаю, почему я стою здесь и позволяю оскорблять себя. Ты мог быть рядом с сыном все эти годы, если бы намеренно не спрятался, но это не моя проблема. Мне ничего от тебя не надо. Просто решила, что ты должен знать, потому что это правильно.

– Анапе…

– Я ухожу, – перебила она. – Мне безразлично, что ты будешь делать с этой информацией. Иди, зализывай дальше свои придуманные раны. Делай вид, что по-прежнему ничего не знаешь. Думаю, легко найдешь оправдание уязвленному самолюбию.

Дарио не мог этого вынести. В душе кипела ярость и другое непонятное чувство – темное, страшное, опасное. Анапе смотрела ему в глаза, надеясь разглядеть что-то, но разочарованно отвела взгляд. Она сделала движение, чтобы уйти. Это было выше его сил.

Повинуясь импульсу, не раздумывая, он шагнул к Анаис, скользнул рукой вдоль стройной шеи, положив ладонь на затылок, наклонился и накрыл губами ее рот. Его охватило безумие страсти, как прежде и как всегда, когда он дотрагивался до нее. Ничего не изменилось: губы Анаис были сладкими и нежными. Дарио крепче прижал ее к себе. Поцелуй становился глубже, настойчивее. Анаис ответила ему, как отвечала всегда, сколько он помнил. Их словно охватило пламя – горячее до боли, жадное, грозившее погубить. Дарио понимал, что совершает непоправимую ошибку, но не мог остановиться. Ему казалось, в бушующем огне страсти сгорали жестокие слова, взаимные обвинения, шесть лет одиночества, когда он не трогал женщину и никому не позволял прикасаться к себе. Дарио избегал любых интимных контактов, не хотел видеть никого рядом.

Его ласкал шаловливый бриз, а Дарио, забыв обо всем, целовал горячие, требовательные губы Анаис.