Таинственный Восток - Френсис Дэвис Страница 6

— Я не знаю, как объяснить вам, — сказал Эрик за обедом на следующий день, — но мне поразительно интересно работать с вами.

— Вероятно, я выгляжу очень экзотичной… для датчанина. — Карен уже сама ощущала себя экзотичной, и это начало доставлять ей удовольствие.

— Мальчиком я зачитывался Киплингом. Знаете, конечно, «Книгу джунглей», «Ким», «Такие вот рассказы». Потом, когда стал немного старше, это уже были «Простые рассказы с холмов». — Он ухмыльнулся, глаза его засветились удовольствием. — Я прямо-таки замучил мою бедную маму, маршируя вокруг дома и непрерывно декламируя «Дунга Дин».

Карен рассмеялась, представив, как Эрик с шапкой соломенных волос, голенастый, расхаживает с важным видом и декламирует стихи.

— Они звучали так чудесно, — сознался он. — Я бесстрашно выслеживал бенгальских тигров на задах нашего сада и охотился на них в кустарниках. Эрик улыбнулся, вспоминая, каким он был мальчиком, и Карен невольно улыбнулась в ответ. Его неотразимая улыбка превратилась в мальчишескую ухмылку, широкую и счастливую. Он наклонился, вглядываясь в ее лицо, словно решая, можно ли спокойно довериться ей. Карен тоже наклонилась. — Всякий раз, когда я чего-то пугался, я повторял названия этих далеких городов — Бангалор, Бомбей, Лукнов, Пуна, Мадрас, Дели, Джайпур, Мадурай — как заклятие от злых духов. — Его глаза приглашали ее разделить эти давно забытые грезы, которые еще сохраняли над ним свою власть.

— Этот ваш талисман помогал вам?

— О, да! — засмеялся он. — Ни один злой дух никогда не проникал в мою постель. — Глаза Эрика весело блеснули, затем он снова стал серьезным. — Но даже когда я вырос, я не перестал мечтать об Индии. Когда-нибудь я туда отправлюсь.

— Но почему вы этого не сделали раньше?

— Возможно, я опасался, что реальная Индия не уживется со страной моих грез. — Он опустил взгляд на свои руки, густые светлые ресницы прикрыли его глаза, а когда он снова взглянул на нее, Карен поняла, что самой легкой вещью в мире будет погрузиться в эти серые глубины и никогда не выныривать из них. Она хотела еще расспросить его об этой детской мечте, но официант как раз принес их обед.

Карен тоскливым взором обвела содержащий миллионы калорий жирный голландский соус, в котором тонул предназначенный Эрику кусок отварного лосося, и прозрачное озерко растопленного масла рядом с артишоками. Но тут же, передернув плечами, взяла себя в руки и стала выжимать лимон на свой салат без заправки.

— Что-нибудь не так? — спросил он внимательно.

Она отложила выжатый лимон.

— Мне кажется, я мечтаю о еде так же, как мальчишки мечтают об Индии. Это крест, который несут все модели.

— Мои любимый овощ — артишок, — сказал он, подцепив листик и опуская его в масло. — Замечательное создание природы. Я люблю обдирать его листочек за листочком и обнажить мякоть собственными зубами. — Он улыбнулся Карен, зажав своими превосходными зубами последний листик. На один безумный момент она представила, как эти зубы нежно охватывают ее соски, и тут же поспешно отхлебнула воды со льдом, дабы охладить возбужденные мысли. — А затем, продолжал он, — когда снят последний листик, что я обнаруживаю?

— Что? — спросила она, загипнотизированная его зубами, его ртом, его озорными глазами. — Что же вы находите?

— Сердце! Нежную вогнутую чашечку, защищенную мягкой трепетной подушечкой. Это скрытое сокровище твердо, но мясисто… и я пытаюсь овладеть им очень, очень медленно… растягивая удовольствие так долго, как это только возможно, и каждый кусочек сдабриваю маслом.

Он взглянул на нее полузакрытыми глазами и облизнул губы.

Карен почувствовала, как вспыхнула под загаром. Она подумала о том, что слышала многое, но никто еще не пытался подступиться к ней с помощью артишока. Она вытерла свои сразу увлажнившиеся ладони салфеткой, пробормотала что-то о лимонном Соке, но подумала о том, что ему, кажется, нравится снимать ее листья и добираться до ее потаенной сердцевины.

И словно откликаясь на эти мысли, Эрик хитро улыбнулся и слизнул масло с кончиков своих пальцев.

— А что вы любите на самом деле, Индира? Что вы скрываете за вашей маской совершенной индийской богини?

Она улыбнулась ему колдовской, томной улыбкой.

— Тайны Востока открываются только истинно верующим. Артишоки, конечно, люблю. Он наклонился к ней.

— Тогда расскажите мне побольше. Когда вы одни в вашей благовонной палате, вы слушаете рэгтайм или рок?

— На самом деле я люблю Рахманинова.

— Ах, как романтично. Что может возбуждать больше, чем женщина, которая сочетает индийский мистицизм с западным романтизмом? — Он смотрел на ее лицо некоторое время, потом мягко сказал:

— А вы изучали это возвышенное наставление по любви «Камасутру»?

— Нет, но я читала Китса. — Она села очень прямо и скрестила ноги.

Его глаза затуманились, и он сказал:

— Может, Зубин Мехта ваш любимый дирижер?

— Сейджи Осава.

— Еще более таинственно. Однако неожиданное всегда можно ожидать, не так ли говорится в Гите?

— Возможно, — сказала она безмятежно. Карен и понятия не имела, о чем идет речь, но ей нравилось, как Эрик говорил.

— Превосходный ответ, — сказал он радостно. — Я собирался пригласить вас на концерт ситарной ^[6] музыки завтра вечером в Интернациональный Институт, но теперь думаю, что лучше вам самой выбирать. Что бы доставило вам удовольствие?

— Я не могу пойти с вами завтра. Сожалею, но по четвергам мы встречаемся нашей группой. Эрик понимающе кивнул.

— С другими соотечественницами-индианками? Наверное, пьете чай, грызете сладости и разговариваете о родине?

Карен стало забавно от мысли рассказать ему о своих подругах — таких же трех моделях, как и она сама, которые помогали друг другу в тяжелые минуты и радовались вместе в хорошие времена. На самом деле, как не уставала повторять ее подруга Жанни, они поддерживали друг друга в надежде в один прекрасный день найти своего мужчину. Но Карен только сказала:

— Увы, мы не едим сладости. — Это было сущей правдой. Они ограничивали себя сырыми овощами и минеральной водой.

— Может быть, в пятницу? — спросил он с надеждой.

Требовалось время, чтобы подумать. Тут дело было не в желании встретиться с ним — для этого было уже слишком поздно. Или все же следует добиваться его любым доступным способом? Надо рассказать о нем подругам. Они всегда обсуждали свои отношения с мужчинами. Карен улыбнулась про себя. Эта проблема загонит их в тупик. Она подняла глаза и увидела, что Эрик улыбается ей. Сейчас его глаза имели цвет сережек на вербе, а взгляд был таким нежным, что сердце Карен снова затрепетало.