Свадьба - Николас Спаркс Страница 6

Подытожив все это, я решил, что на этот раз завоевать сердце Джейн будет нетрудно. Нужно просто воссоздать то, что было между нами много лет назад. Так поступил Ной, когда принялся читать Элли свой дневник. Но постепенно я пришел к выводу, что никогда не догадаюсь, чем именно покорил Джейн. Я считал себя ответственным, но в годы моей юности женщины вряд ли находили эту черту характера особенно привлекательной. В конце концов, я был ребенком эпохи «беби-бума» и привык к тому, что мои прихоти удовлетворялись в первую очередь.

Мы с Джейн познакомились в 1971 году. Мне было двадцать четыре, я учился на втором курсе и очень серьезно относился к занятиям. Ни один сосед по комнате не выдерживал со мной более семестра, потому что я частенько засиживался над книгами за полночь. Большинство моих однокурсников рассматривали учебу как череду выходных, перемежаемых скучными лекциями, тогда как я считал колледж важным шагом в будущее.

Джейн была первой, кто назвал меня застенчивым. Мы познакомились субботним утром в кафе. Стоял ноябрь, и задания в середине семестра становились все труднее. Опасаясь отстать в учебе, я направился в кафе, чтобы позаниматься без помех.

Официантка, подошедшая принять у меня заказ, была Джейн. Даже теперь я прекрасно помню эту минуту. Темные волосы, собранные в хвост, выразительные шоколадно-карие глаза, контрастирующие с нежной молочного цвета кожей, ярко-синее платье с черным передником. Меня поразило, как просто она улыбнулась, словно благодаря за то, что я сел именно здесь. Когда она спросила про заказ, я услышал отчетливый певучий акцент уроженки Северной Каролины.

Тогда, конечно, я еще не знал, что в итоге мы вместе поужинаем, но на следующий день я снова пришел в кафе и сел за тот же столик. Она улыбнулась, и мне, безусловно, стало приятно от того, что девушка меня помнит. Эти визиты продолжались по выходным в течение месяца, мы ни разу не завязали разговор и даже не поинтересовались, кого как зовут, но вскоре я заметил, как путаются мысли, если темноволосая официантка приближается к столику. Почему-то от нее пахло корицей.

Честно говоря, я с трудом находил общий язык с противоположным полом. В старших классах я не принадлежал к числу популярных учеников, которые занимались спортом или входили в школьный совет. Я увлекался шахматами и даже организовал клуб, который постепенно разросся до одиннадцати человек. К сожалению, все это были мальчишки. Невзирая на недостаток опыта, на первом курсе колледжа я несколько раз ходил на свидания и неплохо проводил время. Но поскольку твердо решил не завязывать серьезных отношений, не обеспечив себе материальной базы, мне так и не удалось близко познакомиться ни с одной из этих девушек. Они быстро улетучивались из моей жизни и памяти.

Но частенько и притом в самые неожиданные минуты я ловил себя на мысли о темноволосой официантке. Неоднократно я задумывался о ней на лекции и воображал, как она движется по аудитории в черном переднике, раздавая меню. Эти образы смущали меня и вставали передо мной вновь и вновь.

Понятия не имею, чем бы все закончилось, если бы Джейн не взяла инициативу в свои руки. Большую часть утра я провел над книгами в клубах сигаретного дыма, витавшего в кафе, когда вдруг хлынул дождь – холодный, с сильными порывами ветра, настоящий ураган, пришедший с гор. Я, разумеется, на всякий случай захватил с собой зонтик.

Когда официантка подошла к столику, я поднял взгляд, ожидая добавки кофе, но вместо этого увидел, что она сняла передник и распустила густые волосы. Они каскадом рассыпались по плечам.

– Вы не могли бы проводить меня до машины? – попросила она. – У вас ведь есть зонтик, а мне бы не хотелось вымокнуть.

Было невозможно ей отказать, поэтому я немедленно собрал учебники, и мы зашлепали по глубоким лужам. Девушка касалась меня плечом. Пока мы пересекали улицу под проливным дождем, она крикнула, что ее зовут Джейн и что она учится в женском колледже Мередит. Джейн изучала английский язык и литературу и после выпуска мечтала работать в школе. Я молчал и заботился лишь о том, чтобы она не промокла. Я думал, что она сразу же сядет в машину, как только мы до нее доберемся, но Джейн обернулась ко мне и сказала:

– А ты застенчивый.

Я не знал, что ответить, и, видимо, она разгадала выражение моего лица, потому что расхохоталась.

– Ничего страшного, Уилсон. Мне нравятся застенчивые.

Наверное, я должен был удивиться, откуда Джейн известно мое имя. Но я не удивился. Она стояла под проливным дождем, по ее лицу текла тушь, а я думал, что в жизни не встречал никого прекраснее.

Моя жена по-прежнему красива. Конечно, ее красота с годами стала менее яркой. На нежной коже появились морщинки, бедра и живот слегка пополнели, но я все так же преисполняюсь вожделения, когда вижу, как она раздевается перед сном.

В последние годы мы нечасто занимались любовью, и нам, конечно, недоставало волнения и непосредственности, которыми мы так наслаждались в молодости. Но больше всего я скучал не по сексу как таковому. Я тосковал по давно забытому выражению желания в глазах Джейн, по прикосновению, по жесту, который дал бы понять, что она хочет меня так же сильно, как и я ее. Хоть что-нибудь. Я ждал от нее любого сигнала.

Но как, размышлял я, воскресить былое? Да, я понимал, что придется вновь ухаживать за Джейн, но это далеко не так просто, как кажется. Тот факт, что мы хорошо знаем друг друга, который должен был облегчить задачу, на самом деле только усложнил ее. Разговоры за столом оставались по-прежнему однообразными. В течение нескольких недель после визита к Ною я проводил долгие вечера в кабинете, изобретая новые темы для бесед, но они неизменно оказывались надуманными и быстро изживали себя. Мы возвращались к привычному разговору о детях и работе.

Я осознавал, что образ нашей жизни мало способствует оживлению страсти. В течение долгих лет мы порознь проводили день, исполняя свои по большей части различные обязанности. На заре семейной жизни я просиживал в офисе долгие часы, в том числе по вечерам и по выходным, для того, чтобы со временем сделаться достойным партнером. Из отпуска я всегда возвращался раньше срока. Возможно, я прикладывал слишком много усилий к тому, чтобы произвести впечатление на Эмбри и Саксона, но мне не хотелось надеяться на удачу, поскольку нужно было содержать увеличивающуюся семью. Теперь я понимаю, что погоня за карьерой в сочетании с моей природной замкнутостью отдаляла меня от жены и детей. В собственном доме я был посторонним.

Пока я занимался делами, у Джейн хватало забот с детьми. По мере того как их потребности становились все более многочисленными, она превратилась в сплошной сгусток энергии, который носился по всему дому. Были годы, когда мы частенько ужинали порознь, и хотя иногда такой порядок вещей казался мне неправильным, я ничего не делал для того, чтобы его изменить.

Возможно, мы привыкли к подобному образу жизни, но как только дети перестали требовать нашего неусыпного внимания, мы оказались не в силах заполнить зияющую между нами пустоту. И, невзирая на все мои опасения и волнения, выбиться из наезженной колеи было все равно что прокопать ложкой туннель в гранитной стене.