Принцесса в розовом - Мэг Кэбот Страница 6

Il me faut des lunettes de soleil.

Didier demand a essayer la jupe.

Я не знаю, как мадемуазель Кляйн, страстно влюбленная в мистера Уитона, может задавать нам столько домашних заданий. Особенно весной, когда мир сияет и маленький парализованный продавец шариков сидит и весело насвистывает?

Ни один из тех, кто преподает в этой школе, не имеет ни капли романтизма внутри. Да и те, кто приходит сюда учиться, тоже. Без Тины я бы совсем здесь пропала.

Jeudi, j’ai fait de l’aerobic.

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ

Алгебра: страницы 279-300.

Английский: рассказ про комету.

Биология: закончить эссе про ледовых червей.

Здоровье и безопасность: страницы 154-160. ТО; ах, если бы.

Французский: Ecrivez une histoire personel.

Мировые цивилизации: страницы 310-330.

30 апреля, среда, в лимузине по дороге домой из «Плазы»

Бабушка совершенно точно знает, что со мной что-то происходит. Но она думает, что я просто расстраиваюсь из-за поездки в Дженовию на все лето. Как будто у меня других, более актуальных забот нет.

– Мы чудесно проведем время в Дженовии этим летом, Амелия. Только что раскопали могильник, который, как считают ученые, принадлежит твоей пра-пра – и так далее бабушке, принцессе Розагунде. Насколько я понимаю, процесс мумификации, используемый в VIII веке в Дженовии, по мастерству напоминал египетский. Представляешь, можно буквально взглянуть в лицо женщине, ставшей основательницей королевского дома Дженовии.

Великолепно. Я должна провести лето, разглядывая остатки лица какой-то мумии. Прямо исполнение заветной мечты. Извини, Миа. Никаких тебе прогулок вдвоем с любимым по Кони Айлэнду. Никакой веселой волонтерской работы по обучению ребятишек чтению. Никакой тебе прикольной летней работы в «Видео Кима» с выдачей кассет «Принцесса Мононок» и «Рука Северной звезды». Нет, давай, вперед, к тысячелетнему трупу. УРРА!!!

Наверное, я расстраиваюсь из-за Майкла еще сильнее, чем сама думаю. Даже бабушка прямо посреди лекции о чаевых (за маникюр 3 доллара, за педикюр 5 долларов, шоферам такси 2 доллара за поездку ниже 10 долларов, 5 долларов за поездку в аэропорт, официантам в ресторане двойную таксу, кроме тех стран, где такса меньше восьми процентов, и так далее) внезапно спросила меня:

– АМЕЛИЯ! ЧТО С ТОБОЙ ПРОИСХОДИТ?

По-моему, я подскочила вверх метра на три, В тот момент я была погружена в мысли о Майкле. Как стильно он смотрелся бы в смокинге. И как бы я купила ему красную розу для бутоньерки, просто обычную красную розу. А я надела бы черное платье, спущенное с одного плеча, такие Кирстен Данст всегда надевает на премьеры фильмов, с геммой в виде бабочки сбоку, и туфли на высоких каблуках, с завязками до самых щиколоток.

Правда, бабушка говорит, что черный на девушках моложе восемнадцати лет выглядит ужасно, что скошенные на одно плечо платья и геммы в виде бабочек кажутся неуместными, а туфли на высоких каблуках с завязками до щиколотки напоминают те, которые Рассел Кроу носил в фильме « Гладиатор ». На большинстве женщин, говорит она, это выглядит не самым прекрасным образом.

Но тем не менее. Я вполне могу одеться так, как считаю нужным!

– Амелия! – воскликнула бабушка. Она пока не может громко кричать, так как ее лицо еще окончательно не зажило после пластической операции. Роммель, бабушкин лысый крохотный пудель (он выглядит так, словно сам недавно перенес пару-тройку пластических операций), все время запрыгивал бабушке на колени и пытался лизнуть ее в лицо, как будто видел перед собой кусок сырого мяса или что-нибудь в этом же роде. Не хочу никого пугать, но именно так это и выглядело.

– Ты хоть слово слышала из того, что я говорю? – Бабушка выглядела очень раздраженной. Думаю, это скорее оттого, что ее лицо до сих пор болело. – Когда-нибудь эти знания тебе очень пригодятся. Вдруг ты окажешься без калькулятора или без лимузина!

– Извини, бабушка, – сказала я. Мне тоже было очень не по себе. Давать чаевые я совершенно не умею, принимая во внимание, что здесь надо уметь быстро считать прямо на ходу. Когда я заказываю по телефону еду на вынос, то всегда спрашиваю заранее, сколько с меня, чтобы успеть сосчитать чаевые к тому моменту, когда разносчик позвонит мне в дверь. Потому что иначе все закончится тем, что он будет стоять в дверях и ждать, пока я соображу, сколько должна ему за заказ в семнадцать долларов пятьдесят семь центов. Неловкая ситуация.

– Я не знаю, где витают твои мысли последнее время, – сказала бабушка. Можно понять человека, который раздражен после того, как ему химическими растворами удалили два или три слоя кожи лица. – Я надеюсь, что ты беспокоишься не из-за своей матери и ее странной идеи рожать дома. Я тебе уже говорила, она просто забыла, что такое роды. Как прихватит, она будет умолять отвезти ее в больницу и просить эпидуральную анестезию!

Я вздохнула. Меня, конечно, расстраивает, что мама хочет предпочесть домашние роды хорош им, безопасным родам в роддоме, где есть автоматы со сладостями и красавцы-врачи вроде доктора Ковача из «Скорой помощи». Но я стараюсь об этом не задумываться. Особенно принимая во внимание тот факт, что бабушка права. Порезав палец, моя мама плачет как ребенок. Кик она собирается выдержать родовые боли? Сейчас она гораздо старше, чем когда рожала меня. Ее тридцатишестилетнее тело уже не и той форме, чтобы выдерживать родовые муки. И она даже не хочет этого понять!

Бабушка задержала на мне сердитый взгляд.

– На улице теплеет, а молодежь становится более ветреной, – сказала она, – а завтра в придачу твой день рождения.

Я не стала разубеждать бабушку, что не это так меня расстраивает. Да, причина моего грустного настроения – день рождения и все остальное,

– Такому человеку, как ты, Амелия, трудно подобрать подходящий подарок ко дню рождения, – продолжала бабушка, доставая свои любимые сигареты. Эти сигареты ей присылают из Дженовии, чтобы она не платила астрономические налоги, какие берут с курильщиков в Нью-Йорке в надежде, что дороговизна курения заставит людей бросить это занятие. Но это не помогает, так как люди с Манхэттена садятся в поезд и едут за сигаретами в Нью-Джерси. – Ты не увлекаешься драгоценностями, – продолжала бабушка, щелкая зажигалкой и разгоняя дым, – и равнодушна к нарядам. И я не замечала у тебя никаких хобби.

Я заметила, что хобби у меня есть. Даже не то чтобы хобби, а так: я пишу. Бабушка только рукой махнула.

– Это же не настоящее хобби. Ты же не играешь в гольф и не рисуешь.

Между прочим, когда бабушка заявила, что писательство – это не настоящее хобби, она оскорбила мои чувства. Она очень сильно удивится, когда я вырасту и стану издаваемым автором. Тогда писательство будет не только моим хобби, но и карьерой. Может быть, первая моя книга будет о ней. Я назову эту книгу «Кларисса: королевские бредни», мемуары принцессы