Блондинка или брюнетка? - Фиби Конн Страница 6

В душе же Эван ликовал, потому что был уверен: Бьянка только что проговорилась или, возможно, предупредила его. Если он заставит ее рассказать, кого она боится, его миссия вскоре будет завершена.

Бьянка попыталась высвободить руку, но Эван крепко обхватил пальцами ее запястье, и она, разгневанная, прошептала:

— Мне пора идти, отпустите! И мы больше не должны встречаться.

Эван был раздосадован упрямством красавицы, однако он вовсе не собирался ее отпускать.

— Нет, ты должна остаться. Я был не очень-то учтив вчера вечером и умоляю простить меня. Я пробуду здесь совсем недолго и не хочу терять ни минуты. Итак, отвечай: почему ты не желаешь видеть меня? Кто может стать причиной нашего горя? О ком ты говорила?

Возмущенная настойчивостью американца, Бьянка процедила сквозь зубы:

— Я же говорила вам… И мой отец, и Паоло считают меня помолвленной.

Однако Бьянка прекрасно знала: она пришла на площадь потому, что не могла не прийти. Синклер околдовывал се — и вместе с тем пугал.

Эвану же требовалось всего лишь одно имя, а не два. Он пристально посмотрел на Бьянку.

— Но и ты ведь считаешь себя помолвленной?

— Нет! Не считаю!

При виде слез, засверкавших на длинных ресницах красавицы, Эван ослабил свою хватку и поднес руку Бьянки к губам.

— Ну что же, поверю тебе на слово, — сказал он с улыбкой.

Прежде чем Эван успел заговорить о следующей встрече, девушка высвободила руку и поспешила к выходу. Теперь она понимала, как опрометчиво поступила, встретившись с американцем. Прежде она убеждала себя, что пришла на встречу из любопытства, но сейчас даже не пыталась лгать себе, потому что знала: с ее стороны это, разумеется, не страсть… но все же влечение. И Бьянку приводила в ужас мысль о том, что Синклер завлек ее всего лишь одним лукавым взглядом и поцелуем. Она понимала, что у нее с Синклером не может быть будущего. Конечно, он красив и даже, возможно, джентльмен, но вряд ли этот американец поможет ей избежать замужества, уготованного родителями. Действительно, чем Синклер может ей помочь?

Эван, однако, не привык сдаваться. Последовав за Бьянкой к лагуне, он подозвал гондольера и стал объяснять ему, что желает следовать за золотоволосой красавицей, чья гондола стремительно удалялась от них. Наконец гондольер понял, что от него требуется, и Эван устроился на сиденье так, чтобы Бьянка не заметила его, если вдруг оглянется. Однако она направилась не домой, как ожидал Эван, а в противоположную сторону. Вскоре гондола остановилась у жилища модистки, и Бьянка с кузиной вошли в дом. Спустя некоторое время Эван отказался от дальнейших наблюдений и вернулся к себе на корабль.

У Бьянки было более десятка костюмов, потому что она обожала карнавалы, но отец вновь напомнил ей, что Паоло будет ее кавалером не только нынешним вечером — он вскоре станет ее мужем. Глубоко опечаленная этой перспективой, Бьянка выбрала платье из черного бархата, соответствующее ее настроению, и спрятала свои золотистые пряди под черной кружевной накидкой.

— Думаю, я скажу, что я — Смерть, если кто-нибудь спросит, — заявила она Рафаэлле. — Почему Смерть обязательно должна быть скелетом, а не молодой женщиной?

— Смерть? Откуда у тебя такие мрачные мысли? — Рафаэлле понравились ярко-желтое платье и маска, раскрашенная словно яркая тропическая птица. — Почему бы не выбрать что-нибудь более праздничное? Сезон карнавалов должен быть полон радости, а не печали. — Рафаэлла пребывала в прекрасном расположении духа. Проведя несколько минут наедине с Марко, она нашла его очаровательным кавалером и с нетерпением ожидала новой встречи с ним, надеясь, что и он ждет того же.

Не желая отвечать, Бьянка медленно повернулась перед зеркалом, с удивлением разглядывая черное платье, подчеркивавшее стройность ее фигуры. В этом наряде ее красота казалась еще более яркой. Затем она взяла серебристую маску и такой же веер и направилась к двери.

— Я подожду Паоло внизу. Приходи, как только будешь готова.

— Бьянка, подожди! — окликнула ее кузина. — Эван Синклер собирается посещать каждое празднество, где сможет увидеть тебя. Марко сказал мне об этом вчера вечером. Какая необычная преданность для дикаря, не правда ли?

Ослепительная блондинка мгновение колебалась, не зная, что предпринять. Конечно, можно было придумать какую-нибудь отговорку и остаться дома. Но поскольку она никогда не болеет, то, притворившись больной, лишь встревожит Паоло, вызвав его подозрения. Она этим утром старалась как можно сдержаннее говорить с Рафаэллой об американце, но сейчас, взглянув на веселую кузину, поняла, что той хочется смутить ее.

— Так в чем же дело? — поинтересовалась Рафаэлла. — Если ты не хочешь снова видеть его, можешь не отходить от Паоло. Уж это, безусловно, удержит его.

— Он для меня ничего не значит, я уже говорила тебе об этом! — внезапно вспылила Бьянка.

— Ничего не значит? Который из них? — веселилась Рафаэлла. — Паоло или Эван Синклер?

— Оба! — ответила Бьянка и вышла, хлопнув дверью. Она быстро спустилась по лестнице, чтобы избежать насмешек кузины.

Этим вечером Паоло Саммарезе был в ярко-красном костюме — довольно необычный выбор для такого серьезного человека. И он ни слова не сказал о костюме Бьянки. Как только они прибыли на бал, который устраивал один из его знакомых, и вошли в зал, ярко освещенный свечами, горевшими в четырех великолепных хрустальных люстрах, Паоло, извинившись, тут же покинул своих дам, объяснив, что ему нужно обсудить с хозяином кое-какие дела. Бьянка поняла, что теперь ей никак не избежать встречи с Синклером, если тот вдруг явится на бал. И вскоре американец действительно появился — в костюме индейца. В штанах из оленьей кожи и в рубашке из мягкой замши он казался еще более высоким и мускулистым. Вместо маски на его лицо несколькими мазками была нанесена боевая раскраска индейцев, а каштановые волосы украшали перья. Он окинул взглядом заполненный гостями зал, явно высматривая Бьянку. Затем подошел к ней — впрочем, лишь на несколько секунд.

— Прости, если докучаю тебе, но ты…

— Мне не за что вас прощать, — ответила Бьянка, изобразив любезную улыбку.

— Вы слишком добры, мисс Антонелли. — Низко поклонившись, Эван направился к Марко, остановившемуся поздороваться с друзьями. Эван говорил с девушкой всего лишь несколько секунд, и Марко даже не заметил, что его американский клиент немного отстал.

Бьянка взяла бокал у проходившего мимо слуги, однако прохладное вино не успокоило ее. Она нахмурилась… Что ж, американец не виноват, что так необыкновенно красив, но вот она виновата в том, что находит его совершенно неотразимым. А ведь отец все время напоминает ей, что Паоло вскоре станет ее мужем.

Бьянка обожала нарядные костюмы и праздничную атмосферу карнавала, но этим вечером ей казалось, что она задыхается среди веселящейся толпы. В конце концов девушка вышла на балкон, чтобы подышать бодрящим ночным воздухом. Сняв маску, она стала обмахиваться веером, гадая, как долго сможет наслаждаться приятным одиночеством. Вдоль канала мерцали огоньки, отражавшиеся в воде словно звезды, упавшие с небес, и Бьянка грустно вздыхала, любуясь ночной Венецией.