Нежность и страсть - Донна Флетчер Страница 6

– Тебе это известно по собственному опыту?

– Нет, только по рассказам, хотя я и жду, когда узнаю об этом из первых рук. А ты? – спросила она. – Ты любил?

– Нет, долг для меня важнее любви.

Зия удивленно вытаращила глаза:

– Ты женишься из чувства долга?

– Я чуть не поступил так, – сказал он. – Жена Кавана, Гонора, должна была стать моей невестой. Мы даже обменялись клятвами.

Зия охнула.

– Что же произошло?

– Каван вернулся в день моей свадьбы, но согласно брачным документам, по которым Гонора должна выйти замуж за следующего главу клана Синклеров, она вышла замуж за Кавана, а не за меня.

– У тебя к ней не было совсем никаких чувств?

– Я ее едва знал. Важно было, чтобы я исполнил свой долг как следующий вождь клана.

– Но ты же говорил, будто твой отец хотел, чтобы ты нашел свою любовь.

Артэр кивнул:

– Да, так и было, и я выбрал женщину, которая, как я чувствовал, может стать хорошей женой, и верил, что мы будем заботиться друг о друге.

– Заботиться о жене – это совсем не то же самое, что любить ее.

– Забота – это важная часть любви, – возразил он.

– Я забочусь о многих. А вот любить – страстно любить – хочу только мужчину, за которого выйду замуж.

– Страсть со временем умирает, забота остается навсегда.

Зия улыбнулась.

– Страсть умирает, если ты ей это позволишь. А я имела в виду не только страсть в интимных отношениях, но просто страсть к жизни. – Она протянула руки к небу. – Жизнь полна страсти. Нужно только принимать ее.

Артэр смотрел на нее, сощурив глаза.

– Ты считаешь меня сумасшедшей, – засмеялась Зия. – Но пусть я лучше буду такой, чем жить исключительно из твоего земного чувства долга.

– Ты выполняешь свой долг, когда дело касается целительства.

Широко улыбнувшись, Зия крепко обхватила себя руками.

– С радостью, благодарностью и большим энтузиазмом.

Артэр улыбнулся, заразившись ее пылом.

– Что же дальше было с твоим братом Каваном?

– А тебе это интересно?

– Разумеется. Ведь ему нужно было жениться на совершенно незнакомой женщине. И он не возражал?

– Сначала, конечно, был против.

– Но потом осознал свой долг и женился? – спросила Зия.

Артэр кивнул.

– Все обернулось хорошо для него и для Гоноры. Они полюбили друг друга.

– Любовь нашла их сама, так иногда бывает.

Он усмехнулся:

– Ты считаешь, что любовь находит нас, а не мы – ее?

– Да, – прямо сказала она. – Любовь мудрее нас, я в этом убеждена.

Артэр потер подбородок.

– Ты странная, но интересная.

– Еще один комплимент. Ты трогаешь мое сердце, Артэр, – сказала Зия, постучав себя по груди.

– Тебе делать комплименты несложно, Зия.

Она вздохнула:

– Как мило звучит мое имя в твоих устах. Как будто ты пробуешь его на вкус и каким-то образом касаешься меня.

Артэр покашлял.

Она его смутила? И почему ее это волнует? Она находит его привлекательным. Он красив, но еще больше ей нравится его общество. После того как Зия поняла, что перед ней человек долга, не возражала бы познакомиться с ним поближе. Но это чуть позже. Сейчас лучше закончить этот разговор, сил почти не осталось, и она утомленно зевнула.

– Пора спать. Солнце скоро взойдет. – Она села на одеяло, которое Артэр дал ей. – Приятных снов.

– И тебе того же, – ответил Артэр.

Артэр наблюдал, как медленно и равномерно поднимается и опускается грудь спящей Зии. Свет от костра играл на ее волосах, заставляя золотые пряди вспыхивать, как мерцающее пламя.

Ему доставил удовольствие их оживленный разговор. И только теперь он понял, что так ничего и не узнал о Ронане, зато она многое узнала о нем. Она задавала множество вопросов, а он добровольно и подробно отвечал, сам того не сознавая. Она, безусловно, знает, как добиться от мужчины того, что ей хочется, и делает это без всякого усилия.

Ясно теперь, почему кто-то может в сердцах назвать ее ведьмой. Без грубости или напора она заставляет даже видавших виды мужчин подчиняться ей. А если оскорбить гордость мужчины, то он готов пойти на все, чтобы отомстить за это.

Зия, однако, такая, какая есть. Она не притворяется, и поэтому так невыносима в ее обществе мужская глупость.

Артэр посмеялся про себя, а этого он уже давно не делал. Да и не до того ему было. Когда захватили Кавана и Ронана, у него появилось больше обязанностей, и он их взял на себя, потому что знал: он должен. Временами ему не хотелось это делать. Сколько раз он мечтал, чтобы братья вернулись живыми и невредимыми, а заодно и облегчили бы его ношу. Но время шло, и его обязанности росли.

Артэр никогда никому не говорил, какое облегчение испытал при возвращении Кавана. Многие не поверили бы ему. Ведь не будь Кавана, он мог бы стать следующим вождем клана Синклеров. Но он не хотел этого. Первенство принадлежит его брату Кавану, который с самого детства знал, что именно он станет предводителем. Артэр тоже это знал. Каван родился, чтобы стать вождем, и он будет служить ему, как и его братья. Это нормальный ход вещей, и Артэр с готовностью признавал его.

Он действительно был доволен своим положением. Ему страстно хотелось встретить хорошую женщину, жениться на ней и растить выводок детей. Он всегда будет верно служить своему клану и семье. Так полагается, и так он намерен поступать.

Страстная любовь.

Слова Зии звучали у него в голове.

Ведь и отец советовал ему найти любовь. Артэр был более практичен и считал, что больше пользы в том, чтобы встретить хорошую, порядочную женщину, которая разделяла бы его планы на будущее, чем мечтать о любви.

Любовь может выбивать из колеи, может быть непостоянной и непредсказуемой. Он предпочитал совсем другое. Устойчивые отношения, женщина, на которую он мог бы положиться. И все-таки слова Зии задели его.

Страсть может угаснуть, а общие интересы остаются навсегда.

«Страсть умирает, если ты ей это позволишь».

Ее слова неотвязно преследовали его. Его отец и мать – доказательство того, что утверждение Зии правильно. Они страстно любили друг друга, семью и жизнь. Они всегда были рядом. Его отец уважал мать и часто советовался с ней по возникающим вопросам. Они скрывались в своей спальне, и, случайно проходя мимо, он и его братья слышали, как они разговаривают, смеются и…

Артэр широко улыбнулся. Лишь позже, когда они стали достаточно взрослыми и стали понимать, зачем их родители уединяются в спальне, они перестали подглядывать. Мысль о том, что его родители продолжали страстно любить друг друга, доставила ему удовольствие. Было приятно сознавать, что их чувства остались сильными и крепкими, значит, они так же сильно любили сыновей.