Лучшая жена на свете - Джеки Д'Алессандро Страница 6

– И вы хотите того же? – Она не могла скрыть своего удивления.

– Не важно, хочу ли я или нет, потому что для меня непозволительная роскошь делать свой выбор по велению сердца. – Он повернулся, чтобы посмотреть в окно, и его губы немного дернулись. Она уловила в оконном стекле его отражение и поразилась, как мгновенно он нахмурился. – К тому же у меня нет на это времени.

Последние слова ее заинтриговали, и ей страшно захотелось спросить, что он имел в виду, но он уже снова обратился к ней. Его губы изогнулись в медленной улыбке.

– Теперь я могу надеяться, что вы скажете о моей будущей жене, что она – просто образец, бриллиант чистейшей воды, леди знатного происхождения и безупречного воспитания, и скажете, что она не только идеально подходит мне, но что я смогу безумно в нее влюбиться.

При том, что она не была уверена, сможет ли он вообще влюбиться, она не сомневалась ни на минуту, что дорога к нему будет усыпана женскими сердцами.

– Значит, главное ваше желание – безумно влюбиться?

– На самом деле, если моя невеста была бы сносной и не была бы похожа на карпа, это меня бы вполне удовлетворило.

– Хм. Стало быть, если невеста богата, происходит из аристократической семьи, владения которой соседствуют с вашими, она вам подойдет?

– Вы немного упрощаете, но в общем-то да.

– Мне казалось, что человек, который считает себя – как это вы сказали? Ах да, прагматиком, оценит мою прямоту.

– А я и ценю. Просто я не привык, чтобы так говорила женщина. Леди предпочитают говорить загадками, а не высказывать прямо, что они имеют в виду.

– Как интересно! А я считала джентльменов гораздо менее откровенными, чем женщин.

Он покачал головой:

– Это невозможно. Мужчины по натуре прямолинейны. Женщины гораздо более…

– Умные?

– Я хотел сказать хитрые.

Он был по-прежнему невозмутим, а ей снова показалось, что он ведет какую-то игру. Если так, то она его разочарует. Она не даст ему добиться успеха.

– Для человека, который хочет завоевать свою жену, вы не слишком хорошего мнения о женщинах, милорд.

– Напротив. Я высоко ценю умение женщин вести уклончивые разговоры. – Он улыбнулся. – Я лишь желал бы обладать умением расшифровывать их скрытый смысл.

Настало время Алекс принять невинный вид.

– Боюсь, что я понятия не имею, что вы имеете в виду.

– В таком случае позвольте привести пример. Когда леди говорит, что она не расстроена, я очень часто замечал, что она на самом деле не просто сердится, а в бешенстве. Почему бы ей не сказать так, как ответил бы мужчина: да, я расстроена.

– В то же время вы, джентльмены, выпив изрядное количество бренди, начинаете драться или стреляетесь на дуэли. – Она фыркнула. – Да, это гораздо более цивилизованно.

– Это, по крайней мере, честно.

– Вот как? Это мнение, милорд, является следствием того, что вы мало разговаривали с джентльменами. А я считаю, что во всех их фразах полно скрытого смысла, который почти всегда амурного свойства.

– О, вот как! Например?

– Например, когда джентльмен делает комплимент женщине по поводу ее платья, его взор неизменно прикован к ее груди. Поэтому, когда он говорит: «Мне нравится ваше платье», он имеет в виду: «Мне нравится ваше декольте».

– Интересно. А что он имеет в виду, когда говорит: «Не хотите ли потанцевать»?

– Я уверена, что вы знаете это лучше меня, милорд.

– Возможно. Но меня страшно заинтересовала ваша теория насчет того, что мужчина, что бы ни говорил, подразумевает нечто другое. Как вы думаете, что он на самом деле имеет в виду?

– Когда спрашивает женщину, хочет ли она потанцевать? На самом деле это означает «Я хочу к вам прикасаться».

– Понятно. А «Вы выглядите прелестно»?

– «Я хочу вас поцеловать».

– А как насчет «Не хотите ли прогуляться по саду»?

– «Я надеюсь соблазнить вас». – Она засмеялась. – Все это вежливые эвфемизмы для того, чтобы вы поняли, что он на самом деле хочет. И все это для того…

– Чтобы затащить ее к себе в постель.

Тихо произнесенные слова повисли в воздухе. Очевидно, лорд Саттон тоже не гнушался прямолинейности.

– Да, – кивнула она.

– Для такой юной особы вы слишком циничны.

– Возможно, я старше, чем вы думаете. К тому же моя профессия позволяет изучать человеческие характеры.

– И вы пришли к заключению, что в речах мужчины всегда есть тайный смысл и он всегда связан с чувственностью.

– Да.

– Должен признаться, что я так не считаю.

– Видимо, потому, что вам не приходится говорить мужчине, что вы хотите с ним потанцевать или что вам нравится его платье.

– Понимаю. Вы хотите сказать, что с другими мужчинами джентльмен честен, а когда дело доходит до разговора с женщинами, тут-то и начинается обман.

– Я не знаю, честны ли друг с другом мужчины, но когда они имеют дело с женщинами, они определенно ходят кругами, и тут-то и начинается обман.

– А женщины говорят загадками, их слова по большей части – это вежливые эвфемизмы, за которыми скрываются их подлинные желания.

– И каковы же, по вашему мнению, эти желания?

– Деньги мужчины, его покровительство и его сердце – последнее на золотом блюде, украшенном бриллиантами.

– Так кто же из нас двоих циничен? – спросила она.

– Я просто считал, что соглашаюсь с вами, но с точки зрения моей принадлежности к полу.

– Стало быть, когда вы говорите, что женщины честны друг с другом, вы полагаете, что обман начинается тогда, когда они говорят с мужчинами, так, что ли?

– Полагаю, что так. Может быть, мужчинам и женщинам следует вообще говорить друг с другом лишь о погоде.

Она рассмеялась.

– Хотите исключить все нюансы и изысканность, милорд?

– Боже упаси! Только обман. – Откинув голову, он посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц. – Сам собой напрашивается вопрос: не стали ли мы с вами сегодня вечером жертвами такого обмана, мадам Ларчмонт?

Ее веселость сразу же пропала, и она стала нервно теребить край' бархатной накидки.

– Поскольку я не нуждаюсь ни в вашем покровительстве, ни в вашем сердце, а вы заняты поиском жены-аристократки, нам незачем обманывать друг друга.

Он внимательно изучал ее несколько секунд, так что она невольно задержала дыхание.

– Я заметил, что вы не сказали, что не нуждаетесь в моих деньгах, – тихо произнес он.