Десять крошечных вздохов - К. А. Такер Страница 6

Глава 2

Шипящий звук...

Яркий свет...

Кровь...

Вода, скрывающая меня с головой. Я тону.

— Кейси, проснись! — голос Ливи вырвал меня из удушающей тьмы и вернул обратно в мою спальню.

Три утра и я вся в поту.

— Спасибо, Ливи.

— В любое время, — мягко ответила она, ложась рядом со мной.

Ливи привыкла к моим кошмарам, редкая ночь проходит без них, но иногда я просыпаюсь сама.

Иногда я начинаю задыхаться, и ей приходится выливать мне на голову стакан холодной воды, чтобы я проснулась. Сегодня ей не пришлось этого делать.

Сегодня хорошая ночь.

Я лежала тихо и спокойно, пока не услышала ее медленное, ритмичное дыхание. Я благодарила Бога за то, что он не забрал ее у меня. Он забрал всех остальных, но оставил мне Ливи.

Я предпочитала думать, что он наградил ее гриппом в тот вечер, чтобы удержать от похода на мою игру по регби. Воспаление легких и насморк спасли ее.

Спасли мой единственный лучик света.

* * *

Я проснулась пораньше, чтобы попрощаться с Ливи в ее первый день в новой школе.

— Ты взяла все документы? — напомнила я ей.

Я подписала все бумаги в качестве законного опекуна Ливи, и заставила ее поклясться, что она так и скажет, если кто-нибудь будет задавать вопросы.

— На всякий случай...

—Ливи, просто придерживайся этой истории и все пройдет гладко.

Если честно, я немного переживала. Зависящая от Ливи ложь сродни ожиданию, что карточный домик выстоит в бурю. Нереально. Ливи не смогла бы соврать, даже если бы от этого зависела ее жизнь. В каком-то смысле сейчас так и было.

Я смотрела, как она доедает свои хлопья и подхватывает школьный рюкзак, множество раз заправляя волосы за ухо. Это один из множества ее «говорящих» жестов. Этот означает панику.

— Просто подумай, Ливи. Ты можешь быть, кем захочешь, — предложила я, потирая ее предплечья, когда она собралась выходить за дверь.

В памяти всплыл момент нахождения толики утешения, когда мы переехали к тете Дарле и дяде Рэймонду, — новая школа и новые люди, абсолютно ничего обо мне не знающие. Я была достаточно тупа, чтобы поверить, что перерыв от сочувствующих взглядов продолжится. Но новости разносятся в маленьких городах очень быстро, и вскоре я начала есть ланч в туалете или пропускать школу, чтобы избежать пересудов.

Хотя теперь мы бесконечно далеко от Мичигана и у нас появился реальный шанс начать все заново.

— Я — Оливия Клири. Я не пытаюсь быть кем-то другим.

Ливи остановилась и обернулась, тупо уставившись на меня.

— Я знаю. Я просто имею в виду, что здесь никто не знает о нашем прошлом.

В этом состоял еще один пункт нашего соглашения, мое требование — не делиться ни с кем тем, что произошло.

— Наше прошлое — это не то, кто мы. Я — это я, а ты — это ты и это именно то, кем нам нужно быть, — напомнила мне Ливи.

Она ушла, и я точно знала, о чем она думает. Что я больше не Кейси Клири. Я — пустая оболочка, которая неуместно шутит и ничего не чувствует. Я — Кейси-самозванка.

* * *

При поисках квартиры меня интересовала не только подходящая школа для Ливи. Мне был необходим спортзал. Не такой, где девочки-тростиночки щеголяют вокруг в новой одежде и стоят рядом с тренажерами, разговаривая по телефону, а бойцовский зал.

Так я и нашла «На пределе».

«На пределе» имел такие же размеры, как и «О'Майли» в Мичигане, и я сразу же почувствовала себя как дома, когда вошла внутрь. Перед моими глазами предстал слабо освещенный зал, укомплектованный рингом и множеством груш разных размеров и высоты, свисающих с балок. Воздух был пропитан знакомым зловонием пота и агрессии — побочный продукт при соотношении пятидесяти мужчин к одной женщине.

Ступив в главный зал, я глубоко вдохнула, приветствуя чувство безопасности, которое приносил зал. Три года назад, после выписки из больницы после длительного лечения, которое включало в себя экстенсивную физиотерапию для укрепления правой стороны моего тела, разбитой в аварии, я записалась в зал. Я тренировалась часами, поднимая вес, занимаясь кардиотренировками, всем, что могло укрепить мое разбитое тело, но ничем не помогало моей опустошенной душе.

Пока однажды ко мне не подошел один накачанный парень по имени Джефф, у которого пирсинга и татуировок было больше, чем у прожженной рок-звезды.

— Ты изрядно выкладываешься на тренировках, — сказал он.

Я кивнула, совершенно не заинтересованная в беседе, какое бы направление она не приняла. Пока он не дал мне свою визитку.

— Не была в «О'Майли» ниже по улице? Я обучаю кикбоксингу там несколько вечеров в неделю.

По-видимому, это было у меня в крови. Я быстро стала его лучшей ученицей, возможно потому, что тренировалась 7 дней в неделю без пропусков. Кикбоксинг стал моим идеальным механизмом совладания со стрессом. С каждым ударом и выпадом я могла направить свою злость, неудовлетворенность ситуацией, боль в нужное русло. Все эмоции, которые я так сильно старалась похоронить, здесь я могла выпустить наружу без разрушительного ущерба.

Слава Богу, что «На пределе» был дешевым залом, и они принимали оплату за месяц без вступительных взносов. У меня было достаточно налички, чтобы заплатить за месяц. Я знаю, что следовало бы потратить ее на еду, но для меня отсутствие тренировок — не вариант. Обществу лучше, когда я зале.

После записи и обзорной экскурсии я бросила вещи около свободной груши и сразу же почувствовала на себе их вопросительные взгляды. Кто эта рыжая? Она что, не поняла что это за зал?Им было интересно, смогу ли я выдать стоящий удар. Скорее всего, они уже делали ставки на то, кто первый затащит меня в душ.

Пусть попробуют.

Я игнорировала внимание, грубые комментарии и смешки, растягивая мышцы в страхе, что я потянула что-то после трехдневного пропуска. И я усмехалась. Самоуверенные мудаки.

Вздохнув пару раз, чтобы успокоить нервы, я сконцентрировалась на груше, на этой излюбленной игрушке, которая безропотно поглотит все мои боль, страдания, ненависть.

И затем я выпустила все эти эмоции.

* * *

Солнце еще даже не встало, а самый худший стариковский тяжелый металл уже раздавался на всю мою комнату. Будильник показывал 6 утра.

«Да, прямо как по расписанию».

Третий день подряд мой сосед будит меня этим грохотом.

— Никакого шума, — пробормотала я, натягивая одеяло на голову и проигрывая в памяти слова Таннера.