Помолвка виконта - Луиза Аллен Страница 6

— Ну вот, Пру. Это очень уютная комнатка, она невелика, зато быстро прогреется. — Пру опустилась на стул, а Десима поставила свечу у камина и проверила постель. Холодная, но не сырая. — Посиди здесь минутку. Я принесу наши сумки, переодену тебя и уложу. — Она постаралась, чтобы ее голос звучал спокойно.

Сбежав по ступенькам, Десима обнаружила его лордство хмуро разглядывающим все еще холодную плиту.

— Вы не зажгли ее!

— Я пытаюсь это сделать, — ответил он. — Плита новая. Здесь есть вьюшки, несколько отделений и множество ручек. Она может взорваться, если я открою не то, что нужно.

— Ради бога, позвольте мне!

Спустя пять минут Десима признала свое поражение и отошла, сердито глядя на виконта.

— Сделайте что-нибудь! Вы же мужчина!

— Это несомненно так, но это вовсе не означает, что я должен уметь пользоваться… — он вгляделся в надпись на табличке, — фирменной плитой «Бодли». Я открою все вьюшки, зажгу их, отойду назад, но не вините меня, если мы окажемся посреди дымящихся обломков.

Десима оторвалась от копания в саквояжах.

— Я всегда считала, что джентльмен должен управлять всем, что есть в его доме, — заметила она более мягко.

— Последним, кто пытался управлять миссис Читти и ее королевством, был покойный — обратите внимание, покойный — мистер Читти. Вот. Позвольте мне отнести это наверх, Десси.

— Я справлюсь… Как вы меня назвали?

— Десси. Так называла вас ваша горничная, верно? Мисс Десси.

— Меня зовут Десима, милорд.

— А как вас называет Чарлтон?

— Десси.

— И вам это нравится?

— Нет. — Она ненавидела это имя. Оно делало ее пятилетней девочкой.

— В таком случае я буду называть вас Десима. Она сердито уставилась на него, но, не получив никакого удовлетворения, кроме восхитительного зрелища широких плеч, когда он наклонился, чтобы зажечь плиту, вышла из кухни.

Когда Десима вернулась, виконт ставил на плиту большой чайник. Десима стояла в дверях, изучая своего спасителя.

Высокий, атлетически сложенный, с безупречной фигурой, длинными ногами и большими сильными руками, он был хорош той самой мужской красотой, которая так волнует женщин…

Десима подняла взгляд. Темные, слегка растрепавшиеся волосы — трудно сказать, является ли этот беспорядок следованием моде или простой беспечностью, — немного смягчали его уж очень мужественную внешность. Серые глаза, кажущиеся зеленоватыми при свете лампы, и самый чувственный рот, какой она когда-либо видела, прекрасно дополняли этот необыкновенно привлекательный облик.

Десима наконец опомнилась, прервав поток неуместных мыслей, и поспешно отвернулась. Что на нее нашло? Снова посмотрев на него, она внезапно ощутила холодок страха, пробежавший по спине.

Это не был страх перед виконтом. По какой-то причине Десима не испытывала никакого смущения, общаясь с ним. Почему? Ведь мужественный и сильный незнакомец успешно завлек ее в дом, где не было ни одной женщины.

Нет, ее смущала и пугала собственная реакция на него.

Десима, которая в то утро приняла решение жить своим умом и собственной жизнью, словно с цепи сорвалась и теперь испытывала абсолютно недопустимые фантазии. Ей хотелось, чтобы лорд Уэстон поцеловал ее, хотелось снова почувствовать его мощную грудь под своими ладонями, не когда она дрожала от холода, а сейчас, когда они были в тепле и безопасности. Ей хотелось коснуться его волос, провести пальцами по решительному подбородку, знать, каково это, когда его выразительный рот касается ее губ…

Она знала, что это опасные мысли. Каким бы достойным ни был джентльмен, невозможно требовать от него, чтобы он оставался таковым, имея под самым носом женщину, дрожащую от желания.

Все же, думала Десима, стараясь унять свои фантазии, он уже видел ее при хорошем освещении, и было утешительно сознавать, что ему известно худшее о ее внешности и что она не увидит в этих серых глазах удивления или еще того хуже — жалости, а возможно, и презрения.

Было два основных типа поведения мужчин в отношении Десимы. Подавленное смирение, если это были родственники, или откровенно выраженная тревога, если это были потенциальные поклонники, которых уговорили встретиться с веснушчатой жердью. Она же судила о них по тому, насколько они были тактичны или бестактны с нею.

Надо сказать, в этом смысле сэр Генри Фрешфорд был исключением. Макушка Генри приходилась Десиме на уровне глаз, и он весело соглашался с ней, что менее всего они желают стать супругами. При этом незадачливые жених и невеста оставались добрыми друзьями и соболезновали друг другу по поводу матримониальных планов их родственников. Если не считать Генри, Десима чувствовала себя ужасно неловко со всеми мужчинами. До сегодняшнего дня.

Оторвавшись от грез, она обнаружила себя объектом столь же тщательного изучения.

— Ну, Десима? Я прошел осмотр?

Сколько времени она молча разглядывала его и как давно он это заметил?

— Пройдете, если сможете поддерживать эту плиту в рабочем состоянии.

— Я положил кирпичи в духовку и поставил на конфорку чайник.

— Отлично. — Десима опустилась на стул и сняла накидку. — Пру легла спать. Я развела огонь во всех комнатах, включая вашу, и задернула портьеры.

Одна темная бровь слегка приподнялась.

— Вы развели огонь в моей спальне? Благодарю вас.

Десима покраснела, ожидая критики.

— Не думаю, что вы должны простужаться только из-за того, что хотите избавить меня от шокирующего зрелища комнаты джентльмена, милорд.

— Действительно. Надеюсь, миссис Читти убрала не слишком пристойные гравюры, пустые бутылки из-под бренди и наиболее вызывающие предметы нижнего белья. Кстати, мое имя Эдам. Почему бы вам не называть меня так?

— Согласна, нам вместе предстоит вести хозяйство в течение нескольких дней, Эдам.

— Вы умеете стряпать?

— О… более-менее, — весело отозвалась Десима, вместо правдивого ответа, что она не умеет даже кипятить воду.

И тут за окнами раздались грохот и крик. Эдам быстро пересек комнату, и задняя дверь захлопнулась за ним, прежде чем девушка успела набросить накидку, схватить самую большую лампу и последовать за виконтом. При ее свете Десима увидела распростертую фигуру Бейтса посреди полосы предательски поблескивающего льда, тянувшейся от лошадиной поилки.

Даже на таком расстоянии нельзя было не заметить, что правая нога Бейтса изогнута под абсолютно неестественным углом. Снегопад прекратился, и все сверкало холодной белизной.

Нырнув в дом, Десима схватила накидку Пру и осторожно двинулась по ледяной поверхности.

— Вот. — Она набросила накидку на плечи грума. — Вы повредили что-нибудь, кроме ноги?