Amore mio, Юля Котова - Юлия Устинова Страница 6

До конца лекции я гадала, чем же могла заинтересовать нашего декана или секретаря, потому со звонком сразу же рванула на третий этаж.

— Котова?

Наша работница делопроизводства Ольга Борисовна, молодая женщина лет тридцати вальяжно сидела в своем кресле, положив ногу на ногу, и загадочно мне улыбалась.

— Я, — промямлила в ответ.

— Поздравляю, — заявила она неопределенный тоном: то ли в шутку, то ли с издёвкой, то ли угрожая.

— С чем? — спросила я.

— Ты в прошлом году в «круглом столе» с президентом Болонского университета участвовала?

WTF?!.. Ну все. Так и знала, что мне влетит за это рано или поздно! Допрыгалась, Котова. Вот же злопамятный народ — эти итальянцы!

Картина того, что произошло в конференц — зале универа в конце апреля этого года немедленно всплыла в моей девичьей памяти… На самом деле, виновата в этом была не только я. Это Жанна Бернардовна меня туда сосватала за компанию с одной пятикурсницей, а я, наивная, повелась на волшебное слово «автомат». Но все бы ничего, если бы не… Бредин. Этот балабол тоже участвовал в мероприятии, призванном упрочить партнёрские отношения двух вузов — самого старейшего в Европе и самого влиятельного на Южном Урале. Началось все с безобидной пресс-конференции. Профессор и ректор Болонского университета Умберто Франко с помощью переводчика, роль которого выполняла Жанна Бернардовна, отвечал на вопросы наших студентов и преподавателей. И ничто не предвещало беды, пока очередь не дошла до меня…

Демократия в нашем универе, как и в целом в стране, превыше всего, поэтому мой вопрос был согласован и утвержден деканом еще за неделю до знаменитой лекции синьора Франко и «круглого стола» с его участием. Ведь я всего-то просила назвать главные, на его взгляд, проблемы современной молодежи. Итальянский ректор благосклонно воспринял мой вопрос и несколько минут вещал на итальянском. Я так заслушалась переливами итальянской речи, что незаметно вынула наушник, в который Жанна Бернардовна дублировала основные тезисы, и в тот момент поняла, что вместо немецкого в качестве второго языка хочу изучать итальянский. Хочу, и все тут! Большая часть ответа гостя для меня осталась за кадром, но моя судьба была предопределена. Всю малину испортил Бредин. За каким-то хреном он поднял руку после ответа Франко и тоже задал свой вопрос, но не итальянцу, а мне, с ехидным прищуром поинтересовавшись, что думаю я о проблемах современной молодежи. Короче говоря, слово за слово, и солидное мероприятия превратилось в напряженный диалог двух зарвавшихся студентов. О том, что наша привычная с Брединым «милая» беседа проходит в присутствии двух ректоров, чужого и родного, куратора и пары десятков студентов и преподов до меня дошло, когда Маша, та самая пятикурсница, самолично впихнула мне в ухо наушник, из которого на русском коротко и ясно донеслось: «Закругляйся, Котова!»

Никогда не забуду взгляд, которым смотрел на меня в то мгновение тот престарелый итальянец. Уверена, он точно решил, что главная проблема современной молодежи — отсутствие элементарного воспитания и завышенная самооценка. Хотя… вряд ли можно сваливать вину за наше воспитание на нас самих…

— Ты меня слышишь? — голос секретаря помешал мне устроить диспут с самой собой.

А так хотелось… Блин, что ж теперь будет?

— Да, слышу, — неуверенно ответила, все еще не понимая, какова цель моего визита в деканат.

— Тогда танцуй, ты едешь в Италию! — сказала Ольга Борисовна, и я тут же заподозрила ее в употреблении допинга на рабочем месте. — У нас с ними на этот семестр договор на двух аспирантов был, но пришли еще два приглашения от их ректора, именные. И речь идёт о тебе, Котова. — Ольга Борисовна многозначительно кивнула, а я с сочувствием и опаской смотрела на нее.

Такая молодая, симпатичная… и больная на всю голову. Что она мелет? Надо рвать когти. Вдруг она буйная!

— Ты куда? — спросила Ольга Борисовна, заметив, что я начала медленно пятиться к двери. — Вот, — она постучала пальцем по листу бумаги, лежащему на краю стола, и взяла его, — здесь все, что тебе нужно принести. Представление мы тебе напишем, от тебя требуется загранпаспорт, виза, медицинская страховка, согласие на…

По мере того, как она зачитывала список, до меня стало доходить, что Ольга Борисовна вполне вменяема, и мне стоит попытаться вникнуть в смысл ее слов.

— Ты меня слышишь, Котова? — она с сомнением смотрела на меня.

Новость оказалась настолько ошеломительной, что меня переклинило, и я лишилась возможности изъясняться современным русским литературным языком и промычала:

— Угу, — несколько раз кивнула в ответ для надежности.

И через минуту, в который раз переспросив, а не шутка ли вся эта история с моим обучением в Болонском универе, я вышла за дверь деканата, с трепетом прижимая к груди листок с инструкциями от секретаря.

Рехнуться можно! Я еду в Италию! Это же… просто… охрениссимо!

— Обалдеть! — в один голос протянули подруги, услышав мою новость.

— Мне самой не верится, ущипните меня, что ли! — потребовала я, но тут же пожалела об этом, когда Тихомирова, не жалея сил, ущипнула за предплечье, — Натахин, больно же!

— Я тоже хочу в Италию, — разочаровано простонала Лейсан. — Где этот универ?

— Болонский? Есть подозрение, что в Болонье, — ответила я.

— На сколько едешь? Когда? — продолжила она сыпать вопросы.

— Со мной еще два аспиранта едут. Они — на семестр, а я — на месяц, через три недели, — пояснила, все ещё не веря в происходящее.

Все мои знакомые и семейство Котовых этим вечером пребывали в приятном шоке, узнав о моем предстоящем внеплановом путешествие в цитадель вина, макарон и пресловутого южного темперамента. Все. За исключением деда. И на то были свои причины…

«Трактор» в первой игре сезона два периода проигрывал «Северстали» и только к концу третьего кое-как сравнял счёт. Овертайм пока порадовал лишь тем, что наш вратарь, словно услышав хриплый вопль деда на русском непечатном, в последний момент бросился грудью на шайбу.

— Ну! Давай! Пас! Гоооооол! — завопил дед, перекрикивая дверной звонок.

Дед и ухом не повел, сосредоточенно уставившись в экран, все ещё пребывая в эйфории. Нехотя отложив в кресло планшет, в котором с упоением рассматривала фотографии Болоньи и читала отзывы соотечественников, я поплелась на зов звонка, в полной уверенности, что пришел Вет. Но я ошибалась.

Вот тебе обязательно нужно было припереться и испортить такой вечер!

— Привет, — Бредин стоял передо мной в черной футболке и джинсах, упираясь рукой в стену, и нахально скалился, — как… дела?

— Чего надо? — не оценив его любезности, спросила я.

— Как можно быть такой красивой и грубой одновременно? — он покачал головой, демонстрируя свое замешательство.