Леди-обольстительница - Мередит Дьюран Страница 6

— Привет, — промолвил Алекс с порога.

Джерард оторвал глаза от бумаг.

— Алекс? Какими судьбами? — Он приподнялся со стула, как будто хотел встать, но тут, же снова опустился. — Ты вернулся! Кто бы мог подумать!

— Так получилось. У Гибралтара я принял внезапное решение навестить Англию. В тамошнем воздухе запахло порохом, и это напомнило мне об отчизне.

На самом деле во время последней стоянки в порту Алекс получил несколько телеграмм. Две, полные возмущения и упреков, от сестер и полдюжины от друзей. Друзья предупреждали Алекса о том, что видели в Буэнос-Айресе Кристофера Мансанто. Он обедал с министром торговли Перу. Это был дурной знак. Похоже, янки хотели лишить Алекса контрактов с перуанским правительством.

Эта новость еще больше испортила Алексу настроение и привела в удрученное состояние. Ему, пожалуй, следовало отправиться в Лиму, но он не стал этого делать.

— Ну, знаешь ли, — промолвил Джерард, окинув брата испытующим взглядом с ног до головы, — ты умеешь делать сюрпризы! Твой приезд для меня полная неожиданность.

Алекс давно привык к оценивающим взглядам брата.

— Что скажешь? — с улыбкой спросил он. — Жить буду? Или мне грозит скорая неминуемая гибель?

Джерард покраснел.

— Я вижу, ты цел и невредим. Садись.

Алекс стал пододвигать кресло поближе к письменному столу.

— Осторожно, оно тяжелое, — промолвил Джерард.

— За последние десять лет оно не стало тяжелее, — буркнул Алекс и сел. — Послушай, Джерри, неужели ты так и не заметил, что я выше тебя на целую голову?

Уже в четырнадцать лет Алекс по всем параметрам перерос старшего брата. Он превосходил его во многих областях.

— Главное не рост, а масса тела, — заявил Джерард. — Вес имеет решающее значение.

Алекс насмешливо взглянул на внушительный животик брата.

— Вижу, ты работаешь над собой в этом направлении.

— Вот именно. А ты, судя по внешнему виду, давно не ел. Тебе нужно подкрепиться и отдохнуть.

Алекс неопределенно пожал плечами.

— Ты что-то писал до моего прихода?

— А? Да… Я составлял речь, которую должен произнести завтра. — Джерард вздохнул. — Мне очень не нравится вся эта история с бурами. Половина палаты лордов хочет развязать войну.

— Войну? Как это ново! — язвительно заметил Алекс.

Джерард хмуро посмотрел на него.

— Вовсе не ново, — возразил Джерард, не слыша иронии в голосе младшего брата. — В 1881 году мы уже сражались в Трансваале.

— Правда? Ни минуты покоя!

Лицо Джерарда медленно прояснилось.

— Хм… Вот именно. Кстати, ты давно приехал? Успел повидать сестер?

Если бы Алекс не был настороже, он вряд ли уловил бы нотку беспокойства в голосе Джерарда. Следовательно, он не знал, что Алекс уже информирован о продаже корнуоллского поместья.

— Нет, я еще не навестил, их.

— О, они будут на седьмом небе от счастья, когда увидят тебя. Сестры очень за тебя беспокоятся.

— До сих пор?

Алекс надеялся, что с рождением детей они переключат на них все свое внимание. Но этого не произошло. По-видимому, его сестры были наделены редким даром повышенной тревожности и беспокойства за всю родню, без разбора.

Взяв с письменного стола ручку Джерарда, Алекс рассеянно вертел ею. Она была изготовлена из второсортного сырья, жалкой подделки под панцирь китайской грифовой черепахи. Должно быть, ее привезли с острова Маврикий. Мансанто специализировался на продаже именно таких товаров.

Краем глаза Алекс заметил, что Джерард сложил ладони вместе, соединив кончики пальцев. Это был знак того, что сейчас он начнет читать нотации. Алекс откинулся на спинку кресла и улыбнулся:

— Ты не должен упрекать их. Если бы ты только знал, какие слухи о тебе ходят!

— Могу себе представить.

Джерард пропустил замечание младшего брата мимо ушей.

— Мы каждый день слышим их! — с досадой продолжал он. — Да что там слышим — читаем в газетах! Эта история с певичкой из варьете показалась мне особенно гнусной. Странно, как тебя не привлекли к суду!

История с певичкой? Алекс напряг память и вспомнил, как один из его знакомых в Нью-Йорке поведал ему эту сплетню, сочиненную неизвестными недоброжелателями.

Некоторые слухи, ходившие об Алексе, имели под собой реальную основу, однако большинство из них являлось досужим вымыслом. Алекс и не думал бороться с ними, а, напротив, использовал в своих целях. Дурная репутация помогала ему избегать ответственности и социальных связей, которыми он всегда тяготился. Сочинители сплетен лили воду на его мельницу и не могли бы делать это лучше, даже если бы он им за это приплачивал.

— Я вроде как опозорил бедняжку, да?

— Это наиболее приличное слово, которым можно описать твое поведение! Ты публично унизил ее!

Джерард, как всегда, готов был верить самым гнусным слухам о своем младшем брате. Он сверлил его свирепым взглядом, который наверняка заставлял трепетать оппозиционно настроенных членов палаты лордов. В детстве этот взгляд производил большое впечатление на Алекса. Но затем он научился подавлять в себе робость перед старшим братом и гипнотизировать окружающих таким же властным взглядом, способным припечатывать человека к месту.

В сочетании с очаровательной улыбкой это являлось безотказным оружием, сражавшим женщин наповал. Алекс пользовался этим фирменным взглядом и в деловых переговорах с торговцами и заказчиками. Но на певичку завораживающий взгляд вряд ли подействовал бы. Такого рода женщины предпочитают звонкую монету. Алекс же никогда не покупал людей, деньги требовались ему для приобретения товаров, а не женщин.

— Ты заработаешь аневризму, — сказал Алекс брату, спокойно выдержав его тяжелый взгляд.

Джерард потер лоб.

— Неужели ты думаешь, будто я сотрясаю воздух, веду с тобой все эти разговоры из-за самодовольства?

В кабинете на некоторое время установилась тишина. Джерард ждал ответа, а Алекс задался вопросом: неужели они обречены на бесконечные споры?

— Нет, — наконец промолвил он, — я думаю, ты сотрясаешь воздух из-за упрямства.

Родные прочили Алексу карьеру священнослужителя. Но мир сильно изменился: товарообмен между странами и континентами постоянно увеличивался. Из Америки в Англию везли зерно, континентальная Европа поставляла мясо и шерсть. Транспортировка товаров и торговля приносили большую прибыль. Однако лорд Уэстон был категорически против того, чтобы его сын пачкал руки, занимаясь бизнесом. Семейство Рамзи всеми силами цеплялось за прошлое и не желало замечать изменений, которые происходили вокруг.