Падающий цветок - Элен Форс Страница 6

Мы напоминаем двух уличных собак на улице, обнюхивающих друг друга и подготавливающихся к драке. Мимолетно возникшая симпатия между нами улетучивается по щелчку пальцев. Остается только ревность и соперничество. Между нами никак не может быть дружбы.

Я хочу вцепиться ей в волосы и показать на что может быть способна русская женщина. Даже горделиво распрямляюсь, но потом замираю. Что я делаю вообще?

Уверена, что Джанна ничего не знала о моем существовании, по сути у нее и прав больше на Аль-Мактума, чем у меня. Сколько лет она знакома с ним? Судя по ее реакции она любит его и ждет много лет.

Так какой смысл ее обижать? Она такая же заложница ситуации, как и я.

Удивительно, воздух накалился вокруг нас до предела, но мы мирно расходимся, не говоря друг другу ни слова и не оборачиваясь. Делая вид, что этой встречи не было. Мне остается лишь догадываться о чем она думает.

- Откуда ты знаешь арабский? – девушка дергает меня за руку, пытаясь привлечь внимание, но у меня не остается сил на разговоры с Алекс. Все, чего мне хочется – укрыться побыстрее от посторонних глаз. Что я и делаю, бросая на ходу дежурные фразы, чтобы побыстрее укрыться. Девушка провожает меня долгим и грустным взглядом. Словно она понимает то, что не знаю я.

Стены этого места давят на меня. Вокруг все чужое, и вырваться отсюда я не могу. Задыхаюсь. Я знала, что мне будет сложно, но не думала, что так…

Жадно ловлю ртом воздух, пытаясь сделать вздох, но у меня ничего не получается. Тело начинает слабеть и синеть.

У меня паническая атака. Что нужно делать в таком случае? Вспоминаю отрывки программы с Малышевой, её медицинские лайфхаки, но ничего из этого мне не помогает.

Тёплые руки выдёргивают меня из чёрного омута, прижимают к тёплой груди.

Ахмед оказывается очень во время в комнате, он шепчет очень тихо что-то на арабском, пытаясь меня безуспешно успокоить. Я лишь беззвучно бьюсь в его руках, синея еще больше.

- Я не могу дышать. – хрипло говорю ему надломленным голосом, хватаясь за горло.

Ахмед, ничего не говоря, подхватывает меня на руки. Открывает с ноги дверь и выходит из комнаты. У него на руках мне спокойнее. Постепенно паника отступает. Меня обволакивает тепло его тела, от которого исходит аромат дорогого и тяжелого парфюма с нотками сигар. В эту минуту я чувствую, что я не одна, и он меня не обидит.

Он быстро пересекает длинные коридоры, встречаясь со слугами, которые испуганно расступаются, не понимая, что происходит. Никто из них не смеет даже поднять головы, но они всё отмечают, впитывают детали.

Ахмед выносит меня во двор, где припаркованы машины, усаживает в одну из них и садится за руль, игнорируя напуганных людей вокруг нас. Никакой охраны, только я и он. Я даже не замечаю женщин в окне, внимательно следящими за мной.

Когда он нажимает на газ, я становлюсь на коленки на сиденье, чтобы посмотреть, как мы удаляемся от дворца. Позади остаются пальмы и белоснежное здание, мои легкие вновь заполняются кислородом. Чем дальше я от этого места, тем мне спокойнее.

Кажется, будто мы сбегаем вдвоём.

- Хочу показать тебе столицу. – говорит Ахмед, закуривая и рассматривая меня в зеркало заднего вида. – Ты купалась когда-нибудь в Персидском заливе?

Отрицательно качаю головой, чувствуя себя ребёнком. Стоило ему появиться, и все мои плохие мысли улетучились. В голове все обнулилось. Радость укутывает моё сознание, наполняя тело эндорфинами.

Ахмед останавливается у ресторана с красочной вывеской. Показывает мне, чтобы я выходила из машины. Послушно выбираюсь наружу, чувствуя дикий жар. Температура воздуха далеко за сорок. Не представляю, как можно гулять в такую жару по улице в разгар дня.

Нам на встречу спешит мужчина лет сорока в скрюченной позе. Он низко кланяется Аль-Мактуму.

- Великий Эмир, рад Вас видеть… - он говорит на арабском, но я различаю слова.

- Магомед. – Ахмед лениво протягивают руку с перстнем, позволяя ее поцеловать. Мой спутник переход на английский, чтобы я понимала о чем они говорят. – Сообрази нам быстро что-нибудь для пикника.

- Вааа… сделаю все, как Вы любите! Может быть у Вашей дамы есть какие-нибудь предпочтения? – мужчина окидывает меня заинтересованным взглядом. На что Аль-Мактум тут же предупредительно цокает языком и мужчина отводит взгляд. Я непроизвольно улыбаюсь.

- Она будет то же, что и я. Пока будешь готовить, подай нам вина с сыром. – Ахмед, как хозяин моего тела, нагло кладёт ладонь на мою попу и подталкивает к ресторану, не оставляя мне выбора. Мы проходим внутрь. – Магомед-Расул абн Коджи раньше был поваром во дворце, я вырос на его стряпне. Лучше его никто не готовит мясо. Несколько лет назад отец подарил ему это здание, чтобы он мог здесь сделать ресторан, а его место во дворце занял сын Магомеда – Рашид.

Мы садимся в отдельной комнате в ресторане, обитой красным бархатом. Богатый восточный стиль не может не вызывать восхищения: резная мебель с узорами, глядя на которые невозможно поверить, что к этому приложена рука человека.

- В знак благодарности и уважения в своем ресторане он сделал комнату для приёма правящей семьи. – пояснил мне Ахмед.

- Очень красиво. – искренне сказала я, увлекаемая на руки Эмира. Его строптивые пальцы очень быстро забрались мне под юбку, изучая наощупь нижнее белье. Тело затрепетало от дикой ласки дерзкого Господина.

+++

Амир.

Монотонный голос отца утомлял, вызывая дикую головную боль.

Я устал.

- Я не нянька. – сказал грубее, чем рассчитывал, поэтому более мягко добавил, чтобы не обижать больного отца: Он взрослый, перебесится. Наиграется и отпустит. Не вижу причин для беспокойства.

После смерти матери отец растерял интерес к родительскому воспитанию, постоянно перекладывая эту обязанность, то на наставников, то на меня. Считая, что я его старший сын, он хотел моими руками воспитывать Ахмеда, наставлять его на истинный путь мусульманина. Только как наставить того, кто этого не хочет?

- Это не игра. – Магомед Аль-Мактум небольшими шагами пересекал комнату, рассаживаясь. Последнее время ему трудно было ходить. – Я совершил ошибку, когда отдал Ахмеда в руки иностранца, еще большую, когда позволил ему столько времени проводить за границей. Поэтому сейчас это нужно прекратить. Когда я умру, ты останешься один, потому что он выберет другой путь. Сбежит с этой вертихвосткой в Россию или еще куда-нибудь!

Закрываю глаза, чтобы успокоить их. Глазные яблоки печёт от дикой боли. Мне нужен отдых, хороший секс.

- И что ты мне предлагаешь? – нет даже желания с ним спорить. Я это слушаю на протяжении последних лет.

- Избавить от девчонки! Убить, если это будет нужно! – открываю глаза, и стискиваю кулаки. Это уже слишком.