Уж замуж невтерпеж - Ирина Щеглова Страница 6

Вскоре мы о нем и думать забыли.

Никогда не вмешивайтесь в семейные разборки — будете виноватыми.

Муж и жена — одна сатана. ©

* * *

Настя жила в маленькой однушке на окраине Москвы. Родители снимали. В связи с невозможностью совместного проживания… Не знаю, что уж там между ними произошло. Сама Настя о родителях говорила только хорошее, в гости ездила, они тоже приезжали, но общение сводилось к обмену любезностями, передаче денег и простым вопросам: «Как ты (вы)? Как дела?»

Видимо, ее энергетика, этот неконтролируемый взрыв, плохо воспринимался в обычной, бытовой повседневности. Одно дело, когда такой человек, как Настя, развлекает тебя где-нибудь на отдыхе, и совсем другое, если он живет с тобой бок о бок в обычной городской квартире.

Я это понял довольно скоро. Вернувшись домой, Настя и Виктор вроде бы попытались жить вместе. Но не продержались и месяца. Причем дело окончилось чуть ли не скандалом.

Хотя сначала все складывалось как нельзя лучше.

Тут надо добавить: у Насти в квартире постоянно тусовался народ, разновозрастный, разномастный, но однозначно все творческие люди. У нее останавливались безработные провинциальные актеры, прибывшие в столицу в надежде устроиться в какой-нибудь театр, музыканты, художники, к ней запросто забегали подростки из молодежного центра, где она подрабатывала внештатным педагогом.

Тот август не был исключением. Как только мы вернулись с моря, Саша Локтев притащил к Насте на постой «очень хороших ребят» — своих земляков, а он сам был родом из маленького районного городка. Ребята приехали на заработки. Причем с работой мы им помогли. Но целый месяц они тусовались у Насти, до тех пор пока не определились с жильем. Ребята прибыли вдвоем, плюс Витя, осевший у Насти, да сам Саша, почти прописавшийся. Как-то решили мы с Федором проведать Настю. Дело было утром. Дверь почему-то оказалась открытой. Вошли… В комнате от балкона до противоположной стены спали люди. Человек шесть как минимум. Мы потоптались в прихожей, не зная, что предпринять. Один из спящих приподнял голову, спальник сполз, и мы узнали Настю.

— Ребят… — сонным голосом произнесла она, — это вы… проходите на кухню…

Мы прошли. Сели на импровизированные стулья. Мебели как таковой у Насти не было. На кухне, например, имелся потертый пуфик, вращающийся стул от фортепиано и шезлонг.

— Включите чайник! — донеслось до нас. — Я сейчас!

В ванной зашумела вода. Закипел чайник — главный атрибут Настиной кухни. Настя жила на бесконечном растворимом кофе. И своих гостей потчевала им же.

Наконец появилась и она сама, с влажными после умывания волосами, невыспавшаяся, но бодрая.

— Мы только что из Питера, — сообщила, наливая себе кипятку в большую кружку.

В ответ на наши удивленные взгляды, коротко объяснила:

— Буквально одним днем смотались. Представляете, ребята ни разу в жизни не были в Питере. Вот я и решила им показать. Здорово, да? Главное, мы стопом ходили. Очень забавно. — Она широко улыбнулась. — Правда, в Питере у нас все деньги украли. Но мы сами виноваты, уснули на скамейке в парке. Нас и обчистили. Зато потом мы пели в электричках! Санька придумал. У них с Вороном здорово получилось…

В этом была она вся. Спонтанный порыв, сиюминутное решение и немедленная реализация. Настя много читала, часто говорила очень правильные вещи и тут же пыталась проверить на себе усвоенное. Как будто примеряла чужие мысли, но то ли одежка была не по размеру, то ли Настя не верила тому, что говорила, то ли ей не хватало сил поверить…

В другой раз мы заехали вечером. Но не успели выйти из машины, как из темноты к нам шагнула Настя, в длинной юбке, тяжелых ботинках, куртке, хотя было еще довольно тепло, середина августа.

Выглядела Настя несколько смущенной, как будто мы застали ее за чем-то неприличным.

— Блин, — негромко выругалась она, — ребята, вы не поднимались еще?

— Нет, мы только подъехали, но если мы не вовремя, то…

— Нет, — она досадливо поморщилась, — наоборот. Вы, это… Скажите, что сейчас меня привезли, ладно?

— Не вопрос… А что случилось?

Настя воровато оглянулась по сторонам и ответила:

— У меня тут свидание было… Ужасно неудобно, полный дом народу, вот и приходится по кустам встречаться, как малолетка, честное слово…

— Насть, что за бред? Разгони всех.

— Что вы! Я не могу, — испугалась она, — там же Ворон, он неправильно поймет…

Я, признаюсь, тогда ничего не понял, мне жена объяснила, мол, бедной Насте приспичило потрахаться, но дома полно народу. Пришлось где-то в зарослях совокупиться по-быстрому, то бишь без всякого удовольствия. Я не поверил.

— А как же Витька? Ведь она с ним? Или нет?

Аня так тонко усмехнулась и ответила:

— С Витей у нее нет ничего. Он же ее чистой девушкой считает.

— Что?!

— Что слышал. Она измучилась совсем. Сначала ее эта роль забавляла, а теперь порядком надоела.

— И что теперь?

Жена пожала плечами:

— Судя по всему, Ворону скоро съезжать.

Бедный романтик Ворон! Бедный поэт!

Нет, Настя не была жестокой. Просто она никогда не страдала от неразделенной любви. Все ее избранники сдавались ей без боя и разделяли все, что она предлагала разделить.

Виктор разочаровал ее довольно скоро. Он был слишком целомудренным. Не от мира сего. С таким хорошо где-нибудь на лоне природы, где можно поиграть в пасторальную пастушку и пастушка. Но в мегаполисе, где все жестко и стремительно, где всегда цейтнот, где правят суровые законы — пастушок неуместен, а пастушка смешна и беззащитна.

И все-таки Настя чувствовала себя неловко по отношению к Виктору.

То, что хорошо на лоне природы, совсем не подходит для городских джунглей.

Как говаривал мой дедушка: «Сук надо рубить по себе».

* * *

У нее с Виктором дни рождения рядом, в конце августа. Она решила организовать нечто грандиозное.

— Давайте устроим ковбойскую вечеринку, — предложила Настя и сразу же стала развивать свою идею: — Ворон никогда не пробовал текилу. И еще он мечтает о настоящих американских джинсах. Наверное, можно такие достать? Да, и еще нужна лошадь! Непременно нужна!

Собственно, ничего сложного. Текилы мы купили и все полагающееся к ней тоже. Джинсы нашли, тогда еще можно было отыскать made in USA. И даже лошадь нам подвернулась — почти как настоящая, гнедая, со всей сбруей, очень точно сделанная.

Девчонки нарядились ковбойками: короткие шортики, рубашки, завязанные под грудью, шляпы. Витя о мероприятии ничего не знал. Мы завязали ему глаза и, по знаку девчонок, втолкнули обратно в комнату. Настя с Аней стащили с Ворона штаны и хотели надеть новые, но не справились, Витя с перепугу сел на пол и одеревенел. Пришлось развязать ему глаза, чтоб сам натянул новые джинсы.