Трах! - Мелвин Бёрджесс Страница 6

Прошел еще один год. Теперь уже на долю Бена не выпадало и странных взглядов. Когда начался новый школьный год, Бену опять предложили заниматься светом и звуком на рождественском вечере. Соблазнительный танец с мелькающей попкой остался для Бена детским воспоминанием, ведь прошло уже три года. И он спокойно отправился на первые технические репетиции, помогая разобрать и установить вещи за сценой. И опять он поймал на себе странные изучающие взгляды и подумал, что, должно быть, она все еще беспокоится насчет их тайны.

Все изменилось в тот вечер, когда ей надо было идти на театральный склад за прожекторами. Бен отправился с ней в город, чтобы помочь.

Первые десять минут она вела светскую беседу, потом замолчала. Бен попытался сосредоточиться и найти силы, чтобы заговорить первым.

— Вы знаете, я никому ничего не говорил, — выдавил он из себя.

Она вздрогнула на своем сиденье.

— Что? Что ты говоришь?

— Я ничего никому не говорил: ни моим друзьям — вообще никому. О том дне, когда вы упали с лестницы. Я никому ничего не сказал.

Повисла тяжелая пауза, во время которой она сосредоточенно вела машину. Бен продолжал.

— Я просто хотел, чтобы вы это знали, я думал, вы можете переживать по этому поводу. Так вот, вам совсем не о чем переживать, потому что я никому ничего не говорил.

Дальше они ехали в тишине. Бен переживал: может быть, ему следовало держать язык за зубами.

— Я это ценю, Бен. Я ценю, что ты мне это сказал. Я думала, что ты наверняка рассказал об этом кому-нибудь.

— Нет, я этого не делал.

— Вообще никому?

— Никому-никому!

— Хорошо, я тебе верю. Знаешь, почему я тебе верю?

— Нет, — промолвил Бен.

— Потому что ты сам об этом заговорил, я тебя ни о чем не спрашивала. А если бы я тебя спросила, рассказал ли ты кому-нибудь, ты бы обязательно сказал «нет». Ты не мог бы ответить по-другому. Так что я знаю, что это правда. Понимаешь?

— Да, да, теперь я понимаю, — нервно ответил Бен. На самом деле он не был уверен в том, что понимал, о чем она говорит.

— И ты волновался, что я переживаю, — добавила она.

— Я догадывался, что вы переживаете, по тому, как вы на меня смотрели, — заметил Бен.

Она засмеялась — он не имел ни малейшего представления отчего.

— Ты очень взрослый, ты знаешь об этом? Очень взрослый.

— Спасибо, — промямлил Бен.

Конечно, он знал это. Он выглядел мужчиной по сравнению с Дино и Джонатаном, каждый из которых был в какой-то степени ребенком. Было очень приятно, что кто-то говорит ему об этом.

— Ты даже более взрослый, чем я… в некотором смысле, — добавила она.

— Не знаю, — смутился Бен.

— Ну, например, ты никогда не показывал мне свою задницу, правда? — спросила она, а потом промолвила: «И все остальное».

Она смотрела в сторону и улыбалась. Бен улыбнулся в ответ, и его сердце начало колотиться, как сломанный часовой механизм.

Находясь в театральном складе «Стрейлер», мисс Янг была быстрее молнии. Она быстро выбрала прожекторы, хотя раньше это у нее занимало кучу времени, и на обратном пути предложила заехать к ней на чашку кофе, раз уж они так быстро управились.

Бен неуклюже сидел на диване, попивая кофе, который она наспех приготовила, а она продолжала восхищаться его честностью и порядочностью.

— Это вопрос доверия, — уверяла она его. — Ты сохранил наш маленький секрет.

Впоследствии Бен провел много часов, пытаясь разобраться, какова же была вероятность того, что произошло дальше. Он пришел к выводу, что было еще шестьсот тысяч возможных поворотов развития событий, но он не уставал удивляться, что все случилось именно так. Она начала говорить о мальчишках и девчонках, а потом о Бене и девчонках. Узнав, что у него нет девушки, она захотела выяснить, какой у него сексуальный опыт. Бен, который совсем потерял почву под ногами, заметил, что это очень личный вопрос. Она одобряюще кивнула. После этого она встала, разгладила складки своей юбки и улыбнулась.

— Извини, но я очень давно хотела сделать это, с того самого дня, как показала тебе свои трусики, — проговорила она.

После этих слов она приблизилась к нему и поцеловала его долгим, страстным поцелуем. Бен ответил на ее поцелуй — и она почти забралась на него. Ее руки гладили его по лицу и забрались под свитер. Подчиняясь внезапному всплеску гормонов, он положил свою руку ей на бедро, а потом спустился ниже. Она расстегнула блузку, и Бен моментально проник туда и почувствовал в своих ладонях ее грудь. Он понял, что сейчас задохнется от перевозбуждения, и попробовал сесть.

Мисс Янг («Зови меня просто Мисс!») повалила его на спину в гору диванных подушек и поцеловала еще более страстно, чем в первый раз. Она издавала такие звуки, как будто ела что-то на удивление вкусное. Ее рука нащупала ремень и расстегнула пуговицу школьных брюк. Бен услышал, как она повторяет «Боже!» несколько раз подряд. Они продолжили целоваться. Она расстегнула молнию.

Сходя с ума от вожделения и парализованный страхом, Бен застыл, не зная, что делать дальше, но, похоже, это ее нисколько не волновало.

— Думаю, мне надо взять инициативу на себя, что скажешь? — проговорила она.

Она потянулась назад и сняла лифчик, стянула с себя свитер, так что теперь ее грудь прикрывала только тонкая блузка. Он видел, как сквозь нее просвечивают темные соски. Она взяла его руку и положила себе на грудь.

— Давай, — прошептала она.

Пока он делал то, что ему сказали, Бен думал: а как же чувствуют себя молоденькие девушки, которых насилует мужчина намного старше их? Он был слишком смущен и возбужден, чтобы о чем-либо думать, уж не говоря о том, чтобы проявить инициативу.

Когда она начала стягивать с него штаны — он запаниковал.

— Я никогда раньше этого не делал, — признался он. — Не думаю, что это хорошая идея, ты уверена? — или он сказал что-то совсем другое? — О, пожалуйста, Мисс! — Он уже точно не помнил, что говорил.

— Бен. — Она посмотрела ему в глаза. — Я твоя учительница, так что делай, что тебе говорят!

И он все сделал так, как было нужно.

Час спустя он обнаружил, что опять находится в школе и устанавливает новые прожекторы, в то время как Али, которая, словно фея, снова превратилась в мисс Янг, пыталась научить семиклассников шагать в ногу. Он подумал: «Я только что потерял девственность во время школьных занятий. С учительницей». Он почувствовал гордость и свою привилегированность. «Я сосал сиськи Мисс, — улыбнулся он. — И знаю, какого цвета у нее волосы на лобке!» Ему так хотелось кому-нибудь похвастаться, но он знал, что никогда не сможет этого сделать не только на протяжении многих лет, но, может быть, и в течение всей жизни. Но — какая разница? И хотя за последний час он кончил трижды, он испытывал такое сексуальное возбуждение, как никогда раньше. Ладно, все прошло как-то неуклюже и неловко, но это был определенно самый чудесный час в его жизни. Плотский, непристойный и святой час — все было перемешано.