Девушка из торта - Татьяна Кошкина Страница 6

Мэт, ты рехнулся? Тебя Васька по лбу своей коллекцией любовных романов не била? Такое чувство, что била! Прилетела ночью из России, наваляла по первое число и тихо свалила в туман.

Отбросил приторно-зефирное наваждение. В душ, мне пора в холодный душ и, черт возьми, придется извиниться. Иначе эта женщина так и будет меня преследовать. Призрак неудавшегося разврата.

Или это муки совести, наконец, догнали Матвея Власова?

Кажется, я нашел ответ на вопрос, что происходит с мужчиной между возрастом сумасшедшего озабоченного парня и пенсией. С ним происходит совесть. Ты все еще пытаешься вести себя, как раньше: веселье, алкоголь, отношения без обязательств. А утром по-молодецки драпаешь от совести и вот настает день, когда она тебя догоняет и бьет скалкой по башке. Ты теряешь сознание, а когда приходишь в себя, начинаешь видеть призраков того, что с тобой не случилось. Мечты, которые не исполнил. Желания, которые не претворил в жизнь. Люди, которых обидел и не попросил прощения.

Возможно, именно в такие моменты начинаешь мечтать о той единственной, которая в твоей постели никогда уже не проснется. Потому что вел ты себя с ней, как полный баран.

Раздраженно швырнул мобильник на стол и ушел в душ. Именно там пришла в голову гениальная идея. Расслабиться. Ей нужно расслабиться и успокоиться, а я в этом помогу.

Матвей, ты не извращенец. Ты – гений!

Надел очки и тут же вызвонил администратора.

Лариса

Расслабилась. Провела горячую ночку. Ага, три раза по три и дважды по двадцать пять. Моя горячая ночка это: душ, мягкий махровый халат, слезы под одеялом и шампанское прямо из бутылки через трубочку для коктейля.

Итог горячей ночки: опухшее лицо, трещащий по швам купол, красные глаза и полное нежелание выходить из комнаты.

Какая же я дура! Пришла за сексом, он сразу это понял. Ответила на поцелуй – подтвердила. А потом “извращенец и я не за этим”. Снова накрылась одеялом. Боже мой, как же стыдно!

Вот только за что? За то, что пришла? За то, что сбежала? За то, что целовала до одурения? За то, что вспомнила шутку из старшей школы про “возбудим и не дадим”? За что тебе стыдно, Лара?

– Эй, героиня ночи! – в комнату ввалилась Лиза в своем феноменальном шелковом темно-синем халатике, который прикрывал разве что плоский живот с сережкой-пирсингом. Впервые пожалела о том, что отдала подругам запасные ключи от номера. Лиза развалилась на кровати рядом со мной. – Рассказывай, как он?

– Не знаю, как он, и знать не хочу, – спрятала голову под подушкой. – Дай сдохнуть от похмелья с чистой совестью!

– Ничего не было? Он что, гей? Детка, от тебя может отказаться только гей, – безапелляционно заявила подруга.

Высунула лицо из-под подушки, чтобы глотнуть воздуха и выпалила:

– Он не отказывался, – тут же спряталась обратно.

Голос подруги долетал уже глухо.

– А что не так? Полюбились и разбежались? Ты ждала цветы и конфеты, что ли? – рассмеялась Лиза. – Мужик явно знает, чего хочет. Ну и кого. Вылезай, скромница моя. Пошли хоть позагораем, зря приехали, что ли?

Встала, схватила меня за торчащую из-под одеяла ногу и потянула с кровати. Вот она, младшая сестра-проклятье, которой у меня никогда не было. Ближе к тридцатнику судьба решила исправить эту роковую несправедливость.

– Нееееет! Не хочу, я выйду из номера только сразу в такси до аэропорта. Если встречусь с ним, под землю провалюсь от стыда. Не пойду.

Битву за любовь к подушке с одеялом прервал стук в дверь. Сначала тихий, а потом более настойчивый. Это точно не соня-Асия, у нее тоже есть ключ.

– Не открывай. Вдруг там он! – спасла ногу из цепкой хватки подруги и спряталась под одеялом целиком. Враг не пройдет и не доберется до священных пяток.

– Он? Уже лечу! – Лиза рванула к двери со скоростью взбесившегося локомотива.– О, нет, не я. Я ей передам. Да. Хорошо. Спасибо.

Хлопнула дверь и на пару секунд в номере повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шуршанием. Что там? Я и представить не могла. Платье мое обратно прислал?

Любопытство сгубило кошку, а меня вытащило из-под одеяла примерно наполовину.

– Лара, я не знаю, что ты сделала вчера с этим мачо. Но точно что-то экстраординарное. Тихоня, – Лиза, смеясь, обернулась. В руках она держала здоровенный букет роз, на столике около двери примостилась корзина с фруктами и шампанским.

– Это что такое? – выскочила из кровати и подошла. Рядом со всем великолепием еще пухлый конверт. Разумеется, Лизка уже сунула туда свой любопытный нос.

– А там, милочка, три сертификата на спа в этом отеле. All inclusive, детка! Это стоит бешеных денег, так что не вздумай отказываться, – аккуратно положила цветы на пол, на столике им места не осталось. – О, еще конвертик! – вылетел из букета.

Едва успела раньше любопытной подруги схватить записку.

– Это, вообще-то, личное, – показала язык и улыбнулась. У меня тайн от любимых девочек не было, как и у них от меня. Так что в данном случае вскрыть чужое письмо – это скорее норма, чем крах этических норм.

– Ой-ой, как мы заговорили, – рассмеялась Лиза. – Пойду воды в вазу налью, читай свое письмо, Джульетта.

Ага, Джульетта. Дайте мне нож, пойду выколю себе сердце, чтобы оно не трепыхалось сейчас, как контуженный воробей. Ножа не было, пришлось аккуратно разорвать шершавую бумагу конверта руками.

“Вы слишком напряжены. Вам нужно расслабиться.

Отдохните с подругами и ни в чем себе не отказывайте.

Простите за всё.

Подобного больше не повторится.

М.”

Черт! Черт! Черт! Спрятала конверт с запиской под подушку. Это подругам читать точно не следует.

Он чувствует себя виноватым? Класс. Вот только виноват шикарный мужчина лишь в одном, что случайно вошел в бар тем вечером. Дальше только моя вина. Сама спровоцировала, сама пришла и знала зачем.

А потом сдрейфила, еще и обругала его ни за что. Вот идиотка. Стыдно, аж жуть. И ведь обо всех позаботился.

Я внимательно рассмотрела сертификаты в спа, напечатанные на черной матовой бумаге с золотым тиснением. Перевела взгляд на свой будущий опохмел и… цветы. Лиза притащила вазу.

– Ну, совратительница, признавайся. Что ты такое сотворила, раз он утром подарки шлет?

– Ничего. Сбежала. Обозвала извращенцем и сделала ноги, – лицо подруги так забавно вытянулось, что я едва сдержала улыбку. – Я не могу, Лиз. Просто не могу вот так с незнакомым мужчиной, даже в люксе с видом на море. Не могу.

Да что со мной творится? То смеюсь, то рыдаю, как кисейная барышня. Если бы не год целибата, подумала бы, что скоро в нашей с котом семье случится прибавление. Вот только в данном случае мне грозит разве что непорочное зачатие. Ну или придется начать верить, как в детском саду, что дети рождаются от поцелуев. Очень страстных, крышесносных поцелуев.