Не называй меня по имени - Анастасия Франц Страница 6

И я понимаю, что ещё немного и я пошлю всех к чёрту и присвою его себе. Заберу у сестры и будет на всё наплевать. Волнует только он. Тот, кто так нещадно забрал не только мою девственность, но и моё сердце себе.

— Марк, нужно остановиться, — шепчу сквозь поцелуй, но он не слышит, продолжая есть меня своими губами, но в туже секунду отрывает и впивается в мою шею горячими губами. Кусает, а потом проводит языком по раненому месту, зализывая её.

Втягиваю в себя живот, закрывая глаза, выдыхая воздух из лёгких.

— Марк, — стону протяжно, опускаю лицо заглядывая в эти омуты, что сейчас чёрные, словно сама ночь.

— Я только с тобой, Мишель, — притягивает меня за шею, сталкиваясь своим лбом с моим.

— Марк, нам не быть вместе. Ты не мой. Ты чужой! — от понимания этого по щеке скатывает одинокая слезинка, падая на белую футболку Марка.

— Ангел мой… — шепчет в приоткрытые губы. — Потерпи немного. Я умоляю тебя. Мишутка… — Он рвёт мне душу своими словами.

Я всхлипываю, поддаюсь вперёд касаясь тёплых губ его колючей щеки, прикрывая от наслаждения глаза.

— Я не смогу предать сестру, как бы этого не хотела. Не сейчас. Не во второй раз, — тяжело. Тяжело понимать, что это конец. Ещё немного каких-то пару секунд, и я навсегда исчезну из его жизни.

Я не смогу предать родного человека, но я украла один лишь поцелуй. Последний.

Я спрыгиваю с его рук, отодвигая руками от себя, в последний раз чувствую его сильное тело своими кончиками пальцев. Смотрю в последний раз в глаза, запоминая каждую точечку и радужку в них. Резко поворачиваюсь спиной к нему, чувствуя в последний раз его тепло рядом с собой.

— Прощай, — шепчу, открываю дверь заходя внутрь, как мне в спину долетает его слова.

— Я верну тебя всё равно, — даёт обещание.

Дверь хлопает означая, что я порвала последнюю ниточку, между нами. Я должна оставить всё в прошлом, там, где ему и место.

После завтра я уеду, и мы больше никогда не встретимся. Я буду жить в Питере, может быть начну встречаться с Владом и у меня всё будет хорошо, но сюда я не вернусь. Даже на их свадьбу не приеду. Не хочу. Я не смогу видеть его рядом с ней, счастливого такого родного и чёрт возьми, наверное, любимого.

Ночью я не сомкнула глаз. Всё время стояли перед глазами его глаза, в которых была неописуемая боль от расставания со мной, от понимания того, что я вот-вот уйду, уплыву сквозь пальцы, словно вода.

Я чувствую себя опустошённой, котёнком что ранили так глубоко в сердце, и даже сквозь время эта рана не затянется, не заживёт. Она будет кровоточить и болеть даже спустя много-много лет.

Лишь под утро уснула.

Проснулась я совсем разбитой. Не хотелось совершенно ничего, но нужно взять себя в руки. Завтра я уеду и всё наладиться.

Ближе к десяти часам позвонил Влад предложил подвести до универа. Нужно отдать документы для перевода. Как только я была уже готова в мою комнату постучали.

— Да, входите, — дверь открылась и вошла Кира.

Я была удивлена. Что она здесь делает? Что-то случилось? Или Марк ей всё рассказал? Да нет, не может этого быть.

— Что-то случилось, Кира?

— Нет, но я хотела бы поговорить с тобой, — я лишь кивнула, показывая взглядом на кровать.

Какое-то время она молчала, но потом, наверное, набралась смелости и заговорила.

— Мишель, почему ты вчера так разговаривала с Марком? Он тебе не понравился? — я застыла не зная, что ответить, что сказать.

— Нет, Кира. Всё хорошо, просто ты сама знаешь я не люблю, когда кто-то чужой меня называет Мишуткой и давал мне какие-либо клички. Это только для родных и близких. А Марк, он, наверное, хороший, — я взяла его руку в свою. — Кира, как бы мы с тобой не относились к друг другу мы с тобой сёстры и я люблю тебя, и желаю только счастья.

— Сестрёнка, я тоже тебя люблю, — Кира прижала меня к себе, крепко обняв, как никогда прежде. И в туже самую секунду меня затопило отвращение к себе, что я переспала с чужим женихом, с парнем сестры. А вчера ночью, когда все спали украла у него поцелуй.

Я воровка. Я предательница. Гореть мне в аду за всё.

— Кира, я уезжаю завтра, — сестра отстранилась и удивлённо посмотрела на меня.

— Куда? Почему? Зачем?

— С Владом в Питер. Я так решила, не переубеждай меня, — качаю головой из стороны в сторону. — Я не хочу, чтобы кто-либо знал об этом. Только ты и родители. Хорошо?

— Хорошо, — кивает сестра, но продолжает так же хмурится. — Но ты же приедешь к нам с Марком на свадьбу?

— Нет, Кира, — сердце пронзает острая боль и я чувствую, что начинаю задыхаться, но из последних сил держусь.

— Но почему? — не понимает сестра, да я бы рассказала, но не хочу причинять ей боль и страдая.

— Я хочу начать новую жизнь, возможно уеду в путешествие. Ты же знаешь я хотела, — Кира кивает, а я продолжаю. — А может открою свою кофейню. Влад мне поможет и с этим со всем у меня не будет времени, но я обязательно пришлю открытку, — сжимаю её пальцы.

— Родители будут в бешенстве.

— Я знаю, но это моя жизнь и я хочу прожить её так как сама того хочу, а не как другие.

— Ты права, но ты звони и пиши обязательно.

— Обязательно, сестрёнка, — сжимаю её в своих медвежьих объятьях мысленно прошу прощения за ночь с её мужчиной, за украденный поцелуй, за предательство и надеюсь, что она никогда об этом не узнает.

Влад приехал как раз вовремя. Доехали до университета с ветерком.

— Ну что пошли? — окликнул меня друг.

— Пошли, — улыбнулась ему показывая свои ямочки на щеках.

Пётр Сергеевич, мой декан долго уговаривал не переводиться, но я была не преклонна. Я уже всё решила и нет дороги назад.

Вечером мы всей компанией собрались отметить наш с Владом отъезд. Яна очень расстроилась, но была рада за меня и брата. Она давно мечтала, чтобы мы, были вместе говоря какой он хороший и как мне подходит. Но как бы то не было моё сердце отдано другому, но я попытаюсь всё забыть.

На следующий день вся толпа наших общих друзей приехала к моему дому меня провожать. На душе паршиво, и мне хотелось к Марку, но я отгоняла эти чувства. Они не к чему.

Во двор вышли мои родители. Они тоже были расстроены моим отъездом и что долгое время меня не будет.

— Мам, пап всё будет хорошо. Влад за мной присмотрит и не даст никому в обиду.

— Присмотрю и не дам в обиду, — подтверждает мои слова друг, обнимая меня за плечи.

— Хорошо. Следи за нашей девочкой, — просит отец, пожимая Вербинскому руку, а потом как маленькую принцессу крепко обнимает меня, шепча на ушко, как сильно любит свою мишутку, а я улыбаюсь, но не удержавшись всё же пускаю слезу, которая течёт по белоснежному лицу.