Лимоны желтые - Кайса Ингемарсон Страница 6

Сама Агнес не попала на завод, можно сказать, чудом. Там работали мать с отцом, и Агнес наверняка устроилась бы на каникулы туда же, если б не тетя Гуллан: ей понадобилась помощница в закусочной. Когда бы не это, Агнес после окончания школы пошла бы на завод подзаработать, затем ее попросили бы еще ненадолго остаться, потом предложили постоянную работу… а там, глядишь, – и десять лет пролетело! Агнес не любила про это думать, она довольна своей жизнью, вернее, была довольна еще четыре дня назад. Ей было приятно сознавать, что она сделала самостоятельный выбор и идет по жизни своим путем, вопреки ожиданиям провинциального городка.

Другое дело Мадде. Она всегда говорила, что не станет работать на заводе. Зная ее упрямство, никто не удивился, когда она устроилась в детский сад. А то, что избранником сестры стал «заводской», было ее маленькой уступкой обществу, с презрением относящемуся к тем, для кого работа на заводе недостаточно хороша.

– Ему, наверное, придется уйти… – нарушил молчание отец. – Конечно, не по своей воле.

Агнес вопросительно посмотрела на родителей. Она явно упустила что-то важное.

– Ты вчера новости не видела? – спросила мама.

Агнес помотала головой: вчера она весь вечер прорыдала в жилетку своей лучшей подруги и поздно вернулась домой.

– Они собираются закрыть завод.

– Что?! – Агнес чуть не выронила чашку. Если б она услышала, что в Швеции упраздняют монархию, она бы и то меньше удивилась. – Как они могут закрыть завод? И кто это «они»?

– Американцы.

– Как же так, они ведь только недавно его купили!

– Шесть лет назад, – уточнила Мод. – Вроде бы оказалось нерентабельно.

– Чушь какая-то! Завод всегда приносил прибыль! Наверное, сами новые владельцы что-то не так делали.

– Возможно, но «Сааб» решил не продлевать контракт… Говорят, мы не выдерживаем конкуренции в новых условиях. Мол, времена меняются…

– Уму непостижимо. Они что, приехали сюда из Америки и купили наш завод только для того, чтоб его закрыть?! – Агнес была вне себя. Она даже не заметила, что назвала завод «нашим». – И что же, он весь закроется?

– Нет, здесь останется конструкторский отдел, а производство перенесут в Эстонию, – объяснил Свен.

– В Эстонию?! Да что ж это такое! Как можно взять и перенести завод в Эстонию? А что будет с Лэннинге?

– Боюсь, что ничего хорошего, – вздохнула Мод. – На этой неделе намечается демонстрация, но, по-моему, это вряд ли поможет.

Агнес молча смотрела на родителей.

– А как же вы? – спросила она наконец. – Вас тоже уволят?

Свен ответил не сразу.

– Формулировка немного другая. – Он достал из кармана платок и шумно высморкался. – Всем, кому больше пятидесяти пяти, предлагается досрочно выйти на пенсию. Условия довольно хорошие. Конечно, в деньгах потери немаленькие, но пилюлю постарались подсластить как могли. Кто захочет, может пройти переподготовку или…

– Нам это предложили еще в прошлом месяце, так что мы догадывались, к чему идет дело. Слухи ведь давно ходили, только руководство предпочитало отмалчиваться.

– Досрочная пенсия! – фыркнула Агнес. – И что, вы больше не будете работать? Вам до пенсии целых десять лет! Вы не должны на это соглашаться!

Она редко выходила из себя, по крайней мере когда дело касалось ее лично. Но сейчас несправедливо поступили с ее родителями. С ее папой и мамой, которые никогда не делали ничего плохого, не переходили улицу на красный свет и не сплетничали о соседях, даже о тех, кто пьянствовал и заводил шашни на стороне. Агнес была в ярости. Как можно быть такими жестокими с людьми, которые всю жизнь старались делать только добро? Она переводила взгляд то на отца, то на мать.

Мод негромко откашлялась:

– В общем, мы уже подписали все бумаги.

В кухне стало тихо. Нет, это уже слишком. Агнес просто не знала, что сказать. Потом снова заговорила мать:

– У меня уже несколько лет болят колени, а папе до пенсии не так уж долго осталось. Мы много думали и, когда свыклись с этой мыслью, даже почувствовали облегчение. В конце концов, мы столько лет проработали.

– Конечно, мастером я хорошо зарабатывал, – добавил отец, – но все-таки возраст дает себя знать…

– Я думаю, совсем не плохо пожить несколько лет в свое удовольствие, пока силы есть. Может, у нас даже получится купить себе квартирку в Испании, как у Гуллан… – Мод смотрела на Агнес умоляющим взглядом. – Гораздо хуже молодым, таким как Юнас… – На лице матери появилось тревожное выражение.

– Ничего, что-нибудь придумает, – сказал Свен. – Он парень способный и предприимчивый. Взять хотя бы гольф-клуб. Если б не Юнас, не было б у нас в Лэннинге ни клуба, ни чемпионата по мини-гольфу. Уверен, если хорошенько поищет, он найдет себе работу.

– Сколько человек будет уволено? Четыреста?

– Триста восемьдесят два.

– Выходит, не один Юнас станет искать работу, а сразу триста восемьдесят два человека… – Агнес покачала головой. – А как они собираются покупать дом, если Юнаса увольняют? У Маделен не такая уж большая зарплата.

– Мы обещали им свое поручительство. – Свен строго взглянул на Агнес и, предупреждая возможные возражения, добавил: – Мы и тебе готовы помочь, если когда-нибудь потребуется.

Помолчав, Агнес спросила:

– А вы сами? Что вы теперь будете делать? Когда вы увольняетесь?

– Через три недели.

– Господи! Так скоро!

– Да, чем раньше увольняешься, тем лучше условия.

– Какое свинство!

Мать сделала вид, что не расслышала. Она не привыкла жаловаться. Все, что ни делается, к лучшему – таков был ее девиз.

– Нам это даже удобно. Снег сойдет, и мы сразу сможем заняться обрезкой. Правда, Свен?

– Да, в этом году предстоит много работы. Прошлым летом белый налив совсем не уродился. Думаю, пора нам эту яблоню основательно омолодить.

– Не говоря уж о черешне и крыжовнике…

Агнес вздохнула. Родители вновь оседлали своего конька. На эту тему они могли говорить часами. Сад у них был небольшой, обычный приусадебный участок, но они им очень гордились. В своей любви к саду они заходили так далеко, что Агнес начинало казаться, что он для них словно третий ребенок. Не то чтобы Свен и Мод думали о своем саде больше, чем о дочерях. Нет, они любили и ее, и сестру, но сад любили не меньше. Когда мать с головой ушла в рассуждения о первоцветах и плетистых розах, Агнес привычно отключилась. Она в этих делах совсем не разбиралась. Садоводство интересовало ее не больше чем шитье, вязанье или старые автомобили. Да нет, наверное, даже меньше.

Мать с отцом продолжали говорить. Было видно, что, выйдя на пенсию после более чем тридцати лет трудовой жизни, родители легко найдут себе занятие. Хоть это утешает. Но новость, что и говорить, ужасная. Как город переживет такой удар – неизвестно. Агнес умолкла, задумавшись, пока наконец мать не прервала ее размышлений: