Старший брат моего жениха - Лина Манило Страница 6

Такая сильная, что глаза застилает.

— Ты больная или просто прикидываешься? — говорю, борясь с искушением чуть сильнее сдавить пальцами ее подбородок. — Я не потерплю, чтобы Егор женился на проститутке. Пусть и дорогой. И это мое последнее слово.

Кира судорожно вздыхает, смотрит на меня, а я еще раз бью кулаком в стену рядом с ее головой. Мне нужно девать куда-то ярость, а иначе разорвет на атомы.

Когда открыл дверь… черт, у меня чуть инсульт не случился! Стоял, как недоразвитый, пялился на нее, а Кира… вся такая невинная, черт. В этом своем платьице, ноги голые, юбка колокольчиком, воротник глухой — монашка. Ни украшений, ни яркого макияжа, волосы на плечах раскинуты — прелесть.

И я бы восхитился чудесному вкусу брата — Кира действительно редкая красавица, если бы…

Если бы, блядь, предыдущей ночью не трахал ее, намотав волосы на кулак.

Увидев ее снова в родительском доме, еле подавил желание сделать то же самое, да только вместо секса просто выкинуть на улицу. Сразу же, без разговоров. Но кое-как все-таки сдержался. Включил голову и постарался удержать себя в руках.

Весь ужин этот проклятый я только и делал, что вглядывался в ее лицо. Она пыталась сделать вид, что все замечательно, рассказывала о своей учебе, а я таким идиотом себя чувствовал, вынужденный бездействовать, что выть хотелось.

От отчаяния.

Она? Не она? Виолетта была одета куда развратнее, макияж был более броским, и во время секса мы не сказали друг другу ни слова — я даже голоса ее не слышал, но… мы же не в мексиканском сериале живем, чтобы откуда ни возьмись двойники выпрыгивали.

Мать его, это точно она — Кира. И чем дольше смотрел, тем больше в этом убеждался. И кусок в горло не лез, и пить ничего не хотелось, хоть и пил, и ел, и хвалил даже. Но все как-то на автомате, все машинально, а в голове вертелись мысли одна кровожаднее другой. К тому же, все еще немного мутило после вчерашней свистопляски.

Только ради Егора стерпел, не вывалил все на стол. Только ради брата. И в итоге не придумал ничего лучше чем отослать его в магазин, предварительно маякнув охране. Пусть разберется с якобы расшалившейся сигнализацией, пока я разберусь с его ненаглядной.

Сейчас, когда Кира буквально придавлена к стене, зафиксирована крепко, а глаза в ничтожных сантиметрах от моих, кажется, что возьмет и разрыдается. Слезы хлынут, и она прикроется от моих обвинений бабской истерикой. Это было бы логично, да?

И влага действительно скапливается в уголках больших глаз, но Кира удивляет меня: толкает в грудь так сильно, как только может.

Смешная, сопротивляется еще.

— У тебя с головой проблемы, — шипит и бьет меня по лицу, наотмашь, вкладывая в удар всю злость. — Отойди от меня! Я тебя знать не знаю, больной идиот!

Черт, а ладошка-то тяжелая.

Я хватаю ее руки, сжимаю пальцами тонкие запястья — сразу оба, прижимаю к своей груди, а Кира бьется раненой птицей. Честно, нужно отойти, пусть катится — я же сам от нее этого хотел, но что-то не дает мне покоя. Что-то неправильное есть во всей этой ситуации.

— Ты всех своих клиентов так быстро забываешь? — шепчу ей на ухо, а она изворачивается и цепляет зубами мою шею. Кусает, сучка, хоть и не слишком сильно.

И вдруг внутри что-то лопается. Я отпускаю ее руки и делаю шаг назад.

— Извиняться я не буду, — бросаю и выхожу из каморки.

Блядь, какой-то армагеддон со мной случился. Когда я на баб так бросался? Когда делал такие страшные вещи? Бред какой-то.

Но эта ее невинность, эта болтовня о любимой физике, такое наивное сопротивление… это не укладывается ни в какие рамки. Она будто бы действительно не понимала, о чем я говорил. Не верила. Разве не должна она была пытаться договориться? Разве не должна была плакать?

Блядь, полная задница.

— Придурок! — несется мне в спину, а я ускоряю шаг.

На столике в гостиной лежит пачка сигарет. Не знал, что Егор курит. Впрочем, я же обещал, что перестану его опекать, правильно? Артему обещал и себе — это важно. Вот, пусть хоть обкурится. И женится на ком хочет, даже на проститутке. Может быть, ему нравится ее способ заработка. А вся эта ширма с физматом и подработкой в кафе — для меня. Чтоб занудный старший брат не бузил так сильно. Кто же знал, что так вот выйдет.

Что-то не дает мне покоя. Голова звенит — вчерашние алкогольные возлияния не прошли даром. Теперь в башке конец света, во рту мерзкий привкус, а мысли слегка хаотичны.

Давно я не был в таком раздрае.

Беру сигарету из пачки. Они дорогие, качественные, а дым вкусный, с легким вишневым оттенком и тонким ароматом. Пускаю его в потолок, закрываю глаза, а перед мысленным взором широкая сеть, где каждая точка — ключевая. Я привык анализировать информацию, привык раскладывать ее по полочкам, и этот срыв сегодня — вовсе не мой стиль. Но, мать его, не сдержался, как чертова истеричка себя повел.

— Нам надо поговорить, — раздается за спиной твердый голос, а я, сам не понимая почему, растягиваю губы в улыбке.

Что ж.

Поговорим.