Золотое дерево - Розалинда Лейкер Страница 6

Сжав ее пальцы, Эмиль склонился к ней и поцеловал в губы долгим уверенным поцелуем, как законный супруг. Габриэль больше не ощущала паники и страха, ее сердце билось ровно. Со всех сторон раздались громкие поздравления гостей и пожелания счастья. Элен первой подошла к новобрачной и поцеловала ее в щеку.

— Будь счастлива, дорогая Габриэль.

— Я присоединяюсь к пожеланиям моей жены, сестренка, — улыбаясь промолвил Жюль и крепко обнял Габриэль. Брат и сестра дружили с детства, разница в возрасте у них была небольшой — всего в четыре года. Жюль являлся единственным человеком в мире, на которого Габриэль всегда могла положиться и который в любой момент готов был прийти ей на помощь. Однако Жюль совершенно не разделял увлечение сестры шелкоткацким производством, он не проявлял ни малейшего интереса к тому делу, которым была занята вся семья. Габриэль же, напротив, казалось, отдала бы все за то, чтобы стать во главе семейного дела — мечта, естественная для юноши, но никак не для девушки.

— Я мечтаю, чтобы ты как можно скорее вышел в отставку, — произнесла Габриэль, обращаясь к брату. Она не видела его дома месяцами. — Я не могу даже поговорить с тобой, ты так редко бываешь дома.

— До своего отъезда я обещаю привезти Элен на ферму Вальмонов, чтобы она погостила у тебя некоторое время, — сказал Жюль. — Да и мне самому было бы интересно посмотреть ту усадьбу, в которой ты будешь отныне жить.

Габриэль была на седьмом небе от счастья, услышав подобное обещание из уст брата. Затем она повернулась к остальным гостям — родственникам и друзьям семьи — и приняла их поздравления.

Жена Анри, Ивон, только что поздравила новобрачного и подошла к Габриэль, лучась улыбкой и показывая свои жемчужные ровные зубки, являвшиеся предметом ее гордости. Как всегда она представляла собой верх элегантности и была одета в шелковое платье в желтую полоску, застегнутое на полной шее большой бриллиантовой брошью; ее голову украшала модная шляпа с огромными перьями, чуть колыхавшимися на сквозняке и придававшими всему ее облику некоторую романтичность. Будучи полной женщиной с широкими бедрами, Ивон всегда тщательно следила за собой, вот и сейчас ее волосы были аккуратно завиты и уложены в модную прическу. Когда она склонилась для того, чтобы расцеловать новобрачную в обе щеки, Габриэль почувствовала сильный запах крепких духов, смешанный с ароматом пудры и дорогой розовой воды.

— Прими мои наилучшие пожелания. Твой свадебный наряд просто очарователен, — добавила Ивон тоном, в котором слышалось некоторое сомнение. — Серебристый цвет не всем идет, это зависит от цвета лица, хотя я вполне могла бы носить подобные платья.

Габриэль стало смешно, но она постаралась скрыть усмешку от своей невестки, потому что хорошо знала ее и никогда не обижалась на подобные замечания. Даже на чужой свадьбе Ивон была поглощена лишь собой. Затем к новобрачным стали подходить другие родственники. Вскоре Габриэль и Эмиль смогли покинуть сумрачное помещение бывшего храма и выйти на залитую солнцем улицу. Соблюдая старый обычай, в соответствии с которым новобрачная пара должна была прибыть на свадебный пир самым торжественным образом, экипаж молодых поехал кружным путем к дому отца Габриэль для того, чтобы дать возможность всем гостям прибыть раньше них и подготовить встречу.

Помахав рукой из окна всем собравшимся на ступенях храма, Габриэль повернулась лицом к своему супругу, садившемуся рядом с ней в экипаж. Он в этот момент не смотрел на Габриэль, тонкий профиль Эмиля четко вырисовывался на фоне окна, в которое били солнечные лучи, и был похож на портрет, вычеканенный на золотой монете. Она с удовольствием поговорила бы с ним сейчас, однако Габриэль чувствовала, что муж благодарен за ее молчаливую сдержанность, поскольку ему предстоял праздничный обед и несколько часов болтовни за столом. Впрочем, Габриэль успокаивала себя тем, что у нее еще будет масса возможностей поговорить со своим супругом, обсудить с ним волнующие проблемы, а может быть, даже и поспорить — особенно когда речь зайдет о Консуле и Мадам Жозефине, которых Габриэль очень уважала и всегда восхваляла за то, что благодаря их стремлению восстановить интерьеры дворцов Франции производство шелка в Лионе оживилось. Эмиль, со своей стороны, не питал никаких симпатий к Наполеону Бонапарту, хотя всегда с готовностью выслушивал мнение Габриэль о нем. В этом смысле муж был очень похож на Жюля с одной лишь разницей, что брат весело выслушивал ее речи, а Эмиль — с присущей ему серьезностью. Это и явилось главной причиной того, что в течение считанных месяцев Эмиль постепенно завоевал расположение Габриэль, заслужив ее уважение и доверие. Однако в его характере было много загадочного для девушки, в нем чувствовались такие глубины, которые она не могла постичь — хотя, может быть, это впечатление являлось результатом того, что они до сих пор никогда не оставались наедине, поскольку при их свиданиях всегда присутствовала Элен в качестве сопровождающего лица. Лишь в тот вечер, когда он сделал ей предложение, они были совершенно одни.

Габриэль вновь взглянула на Эмиля, который все так же рассеянно смотрел в окно. И опять у нее мелькнула мысль о том, что этот человек страстно любит ее, хотя он ни разу не произнес слово «любовь». Габриэль вдруг очень захотелось, чтобы он взял ее руку в свою так, как это было во время церемонии бракосочетания. Чтобы ободрить его и привлечь внимание, она положила свою руку с поблескивающим новым золотым колечком на пальце на сиденье рядом с ним. Однако он, казалось, не заметил этого.

Вскоре они прибыли к дому отца Габриэль на улице Клемон. Это был просторный особняк, расположенный недалеко от площади Терро, он представлял собой не просто жилой дом, но и являлся резиденцией фирмы, где велись деловые переговоры. Вход в помещения фирмы, руководимой Домиником и Анри, был отдельным и располагался со двора, там находились кабинеты, а также приемные для посетителей. Комнаты, расположенные наверху, были обиты шелком производства фирмы Рошей, причем расцветки и качество были разными; некоторые образцы могли бы служить экспонатами на выставке, в то время как в небольших гостиных особняка можно было увидеть шелк приглушенных тонов с изображением роз и сирени на лазурном фоне — это был любимый узор матери Габриэль, в комнатах со дня ее смерти не меняли ни обивку, ни мебель.

В тот год, когда Лион подвергся разрушению, Роши вынуждены были покинуть свой дом и искать спасения. Они нашли убежище в средневековом квартале города, называвшемся Трабуль, в домах которого имелись глубокие подвалы и сеть тайных ходов, к счастью, их дом уцелел и даже почти не пострадал, в нем были выбиты несколько оконных стекол, которые вскоре вставили, и семья вновь смогла вернуться к своему очагу. Сразу после возвращения Рошей домой Анри женился на Ивон и привел ее жить в дом отца. Затем в доме свекра появилась еще одна невестка — Элен. Жюль не мог создать собственный семейный очаг, поскольку постоянно находился в действующей армии.

Доминик Рош собрал гостей в Большой Гостиной и ждал прибытия новобрачных. Стены этой комнаты сияли яркими тонами чудесного шелка с изображением золотых павлинов с распущенными веером хвостами, вписанных в узорные ромбы переплетений трав и цветов — весь этот роскошный рисунок шел по алому фону. Занавески на окнах, портьеры на дверях и покрывала на диванах были выполнены из шелка того же узора, но с некоторыми вариациями. В целом Большая Гостиная в доме Рошей поражала воображение своим великолепием и была самой роскошной гостиной в Лионе.