Домик номер десять - Наталия Романова Страница 6

— Ну, что, сидишь? — потрепала по покатой голове, между ушами, присев рядом. — Обещаю, сегодня освобожусь, и мы погуляем. Подождешь вечера?

Моня довольно шлепнул хвостом по деревянному настилу веранды.

— Ах, ты мой хороший, — Роза присела рядом и обняла пса, положив голову ему на лоб. — Несправедливо, что такого хорошего и воспитанного мальчика заставляют ждать, жизнь вообще не слишком справедливая штука. Мне вчера защемлением шейного отдела позвоночника грозили, а за что, спрашивается?..

Моня несколько раз ударил хвостом и начал подниматься, подталкивая Розу к ступеням, ластясь у ног, как кошка, сбивая и тычясь большим холодным носом в ладонь.

— Пойдем, — Роза улыбнулась и направилась к вольеру, открывая двери с поклоном. — Прошу вас!

Между делом насыпала корма и налила воды, Моня довольно проурчал, нахмурил брови и, прежде чем начать утреннюю трапезу, посмотрел на Розу.

— Монечка, честное слово, клянусь, сегодня поедем гулять! Чтоб у меня секса еще полгода не было, вернее год, потому что тот раз можно и не считать вовсе… Это очень страшная клятва, Моня!

Моня мотнул головой, соглашаясь, Роза еще раз потрепала пса и направилась в душ на улице. Впереди длинный день, и взбодриться было необходимо.

А душ оказался занят. Роза даже помотала головой на манер Мони. Как так? Это ее душ, можно сказать — личный, на территории жилого дома, пусть огороженного весьма условно, но и ежу понятно, что это «хозяйский» душ. В домиках для гостей есть душ, обязательна не только холодная, но и горячая вода, а также в наличии несколько уличных душей, намного комфортней той будки, которой довольствуется Роза и иногда Альбина, когда приезжает. Палыч, разнорабочий на их базе, следит за водой, как за зеницей ока. Да он не напьется раньше, чем убедится, что везде есть вода, нигде ничего не течет, не отваливается и не болтается.

Роза рванула шторку, которая заменяла дверь и застыла. Было от чего. Под струями воды, почти подпирая лейку, стоял Розенберг М. и скатывал, именно так это выглядело, гнал пену с головы по груди, животу, ногам и медленно крутился вокруг своей оси.

Голый. Абсолютно.

Не то, чтобы были варианты стоять под струями душа в одежде, но голый мужчина, громко, даже раскатисто фыркающий, проводящий, как мочалкой, ладонями по телу приковывал к себе взгляд и вызывал вопросов примерно столько же, сколько восторгов.

Мощная шея, широкие плечи, мышцы на руках, заставляющие поверить в чудеса бодибилдинга, пресловутый торс, приковывающий взгляд, накачанные ноги, крепкие, мощные и длинные, покрытые волосками, по которым стекала вода вперемешку с пеной, ягодицы такой формы и крепости, что Роза нервно вздохнула, представив, с какой мощью эти бедра могут двигаться…

И наконец, когда мужчина развернулся еще раз, и член. Под стать шее, спине, торсу, ногам и ягодицам. Обладателю этого инструмента точно за него не будет стыдно. Вода стекала по волоскам на груди, терялась в чертовой дорожке ниже пупка, устремлялась вниз, прямо к немного эрегированному достоинству.

Немного! А если эрекция будет полной?

Роза сделала шаг вперед, как кролик к удаву, причем удав, в данном случае, не такая и форма речи. Форма и притягательные свойства в наличии! Еще и шевелится, в смысле… Черт, а нельзя ли, как-то отделить член от обладателя и незаметно для второго воспользоваться ситуацией. Любым доступным для этого способом, но прямо сейчас и здесь.

Роза прикусила губу. Пена смылась. Эрекция увеличивалась. Под холодной водой! Боже, если ты есть, думала Роза, я один раз, незаметно для обладателя, потрогаю. А потом мне станет стыдно, может быть, ведь это не я забралась в чужой душ и смущаю шикарной обнаженкой посетителей.

Ситуация выходила из-под контроля, стремительно и бесповоротно. Роза даже не пыталась собраться, она стояла и смотрела на голого мужчину в своем душе и представляла, что она может с ним сделать, а лучше он с ней, а еще лучше — здесь и сейчас.

— Прошу прощения, — баритон как-то совсем неожиданно раздался, буквально, как гром средь ясного неба, вырывая Розу из объятий эротических мечтаний. — Не хотел будить мелких, а наш, уличный душ, заняли пацаны.

Роза все еще пыталась осмыслить, какие пацаны, и зачем они заняли уличный душ, кто такие «мелкие», и главное, зачем ее выдернули из собственного порно-ролика с Матвеем в главной роли.

— Это недоразумение, — продолжил Розенберг и попытался протиснуться мимо Розы, которая так и стояла истуканом, не шевелясь.

— Это вовсе не недоразумение, — махнула рукой, показывая на так и не спавшую эрекцию, пусть и не полную… но холодная вода и сама ситуация должны были охладить любой пыл, из того, что Роза знала о мужчинах, а знала она немало — должны были. — Какое же это недоразумение?! — помимо воли вырвалось у Розы. — Всем бы такое недоразумение! — и тут осеклась, промаргиваясь.

— В некотором роде, да, — Матвей нагнулся и проговорил прямо в ухо. — На недоразумение это не тянет. Я вас покину, если позволите, — взял за плечи, приподнял и отставил Розу в сторону.

Быстро надел легкие шорты, игнорируя трусы, накинул полотенце на плечи и пошел к своему домику. Все это небрежно, между делом, словно это не его застали в чужом душе, голым. Фантастическая наглость! И ягодицы, и торс, и живот, и чертова дорожка, и особенно то, что ниже дорожки.

Роза быстро помылась, игнорируя зов собственного тела и болезненность внизу живота. Перебьется, как-нибудь. В очередной раз. Совсем потеряла разум, ругала себя — увидела голого мужика и чуть не опустилась на колени, чтобы сделать минет, да что там минет, она бы все, что угодно сделала в этот момент. И это «все» было написано у нее на лице.

Докатилась! Совсем одичала на этой базе. Надо с этим что-то делать. Нет, замуж, конечно, это очень смело, и ни к чему, но регулярный секс или хотя бы полный игнор оного, должен стать обязательным атрибутом жизни. А то в следующий раз она точно упадет на колени и вцепится руками, если не зубами. Роза, может, не самая гордая девушка, и не могла похвастаться безупречной репутацией, но до такого еще не доходило.

Смывая бальзам для волос, натираясь полотенцем, вышагивая к дому, заставляя себя позавтракать кашей — если и начинать новую жизнь, то по всем фронтам, включая правильное питание и отказ от алкоголя, — Роза приняла твердое решение. Никакого флирта с гостями, постояльцами, никакого чая с златовласиком и точно никакого массажа у Розенберга М. Пусть шейный отдел позвоночника зажмется и вовсе отвалится!

Выруливая на трассу, Роза была полна решимости начать новую жизнь. Утро, сочная зелень деревьев, воздух кристально чистый, вид на гору, словно преграждающую гладкую двухполоску, влажность, поднимающаяся со дна реки, набирающей в этом месте бурлящий поток такой силы, что сносила на своем пути все, прорезая скалы — все говорило Розе, что она справится.

Разгоняться было нельзя, ограничение сорок километров, извилистая дорога и праздношатающиеся туристы дисциплинировали постоянных в этом месте водителей. Впереди организованно ехали велосипедисты, выбравшиеся до большой жары, лениво шли кони, игнорируя автомобили, заставляя притормаживать и заглядывая любопытными мордами в салон, бежала какая-то группа.