Идеальный любовник - Шэрон Кендрик Страница 6

Воспоминания о ее жадном порыве преследовали его, а мысли о том, как ее белоснежное пышное тело могло бы ответить на его ласки в постели, заставляли Ксавьеро просыпаться ночью в липком поту. Он хотел ее!

Неужели это просто стечение обстоятельств? Она оказалась в нужном месте в нужный час, чтобы разбудить его сексуальный голод, который начал понемногу угасать? Как еще все объяснить?

Когда утром его личный самолет пересекал Ла-Манш, он мечтал, что блондинка даст ему то, чего он хочет. Сладкие мысли о постели с ней не оставляли его во время полета.

Но его ждало разочарование: женщина, смотревшая на него сегодня, являла собой карикатуру на ту, которую он держал в объятиях. Куда подевалось чистое, свежее личико? Она изменилась до неузнаваемости, и вместо нежного дикого цветка с лужайки превратилась в растение из оранжереи, приукрашенное, но не живое.

Пышный бюст, который раньше лишь угадывался под мешковатой блузкой, был обтянут узким платьем, и слишком коротким к тому же. Так же вульгарно выглядели туфли на невообразимо высоких каблуках. А ее очаровательные глаза! Подведенные тушью, они почти утратили свой аквамариновый цвет. Да она выглядит распутной девкой!

— Ваше высочество, — обратился к нему Руперт. — Могу я предложить…

— Нет. Ничего не надо предлагать, — оборвал его Ксавьеро.

Когда он вошел, этот англичанин любезничал с горничной. Она его девушка? У Ксавьеро сильно забилось сердце — он вспомнил, что знакомые мужчины не раз предлагали ему своих подруг, чтобы втереться в доверие. Возможно, это тот же случай.

Ксавьеро сжал губы. Принять предложение? Разве его предки не наслаждались женскими прелестями, когда их предлагали в дополнение к бокалу вина или вкусного блюда? Он кивнул в сторону блондинки и заметил, как бьется жилка у нее на шее.

— Кто эта женщина?

— Это Кэти, наша горничная, но у нее есть и другие обязанности, — ответил Руперт и понизил голос: — Я могу отослать ее, если хотите, сэр… если хотите поговорить со мной наедине.

Ксавьеро нетерпеливым жестом заставил его замолчать. Ну и самонадеянность! Как будто он, Ксавьеро, ищет общества такого человека!

— А она знакома с окрестностями?

Кэти хотела вмешаться и сказать, чтобы они прекратили беседовать о ней, словно она — пустое место.

— Да, конечно, — ответил Руперт так, словно они обсуждали достоинства дрессированной собачки. — Она живет здесь всю жизнь.

Ксавьеро повернулся к Кэти и увидел, как у нее расширились зрачки.

«Она будет моей, — подумал он. — Еще до конца дня».

Голодная страсть должна быть удовлетворена, а иначе он не отделается от этого наваждения.

— Хорошо. В таком случае она станет моим гидом, пока я здесь.

Кэти от ужаса приоткрыла рот.

— Но… но я не училась на гида, — возразила она неестественно писклявым голосом.

— И что из этого? — медленно процедил Ксавьеро.

Кэти с трудом сглотнула и сцепила пальцы:

— Ваше высочество, вам необходим человек, который специально обучался охранять высокопоставленную особу.

Эти слова лишь укрепили его решимость заполучить Кэти во что бы то ни стало. Она подписала себе приговор, потому что для человека, который всю жизнь получал желаемое, неслыханно встретить отказ. Вот как! Оказывается, податливая блондиночка стала строптивой!

— Какая чуткость с вашей стороны побеспокоиться о моем благополучии, — насмешливо произнес Ксавьеро, — но мне нужен гид, а не телохранитель. Местный житель подойдет мне больше, чем охранники.

Кэти вздрогнула.

Подойдет ему больше! Словно она — это пара резиновых перчаток для мытья посуды.

Кэти умоляюще посмотрела на Руперта. Ее взгляд просил: сделай что-нибудь!

— А как же моя работа? Я… я не могу вот так, в одну секунду, стать гидом.

— Можешь-можешь, — заверил Руперт, не замечая ее молящего взгляда. — Отель закрыт для посетителей, пока здесь принц. А бельем займется кто-нибудь еще. Ваше высочество, Кэти к вашим услугам ровно настолько, насколько понадобится. — Руперт улыбнулся и предостерегающе посмотрел на Кэти: — Принц получит все, что ему понадобится, не так ли, Кэти?

Как противно! Руперт не преминул унизить ее, подчеркнув, что ее основное занятие — сортировать белье. И этот лизоблюд даже не заметил, что гостя покоробило его подхалимство.

Но ее больше волновала не надменность принца, а опасность, подстерегающая ее при близком общении с ним. Кэти стало страшно. Господи, зачем ему понадобилось требовать ее в гиды?

Кэти бросила на него взгляд украдкой, встретилась с насмешливыми янтарными глазами и… вдруг все поняла.

«Он хочет тебя и рассчитывает уложить в постель. Но, учитывая твое прошлое поведение, стоит ли обвинять его в этом?» — пронеслось в голове.

А она разве не хочет его… даже сейчас? Разве прикосновение его губ и крепкое объятие не помогли ей, отвергнутой, с разбитым сердцем, почувствовать себя женщиной? Да от одной мысли, что такой человек захотел ее, она возродилась к жизни.

Хоть бы сейчас ее несчастное сердце так не колотилось!

Кэти пожала плечами, сделав вид, что ей все безразлично:

— Что я могу сказать? Что я в восторге?

Ксавьеро прищурился. Неужели в ее голосе он уловил покорность? Или она просто изображает скромницу и хочет соблюсти внешнее приличие? На прошлой неделе она этим не отличалась.

— Замечательно, — пробормотал он.

Руперт сиял:

— Что ж, если обо все договорились… Не желаете ли пройти со мной, ваше высочество, чтобы я проводил вас в апартаменты?

— Нет-нет. — Ксавьеро отмахнулся от Руперта. — Оставьте нас. Со мной пойдет девушка.

Руперт удивился, но был вынужден отступить с видом ребенка, которого отправили играть на улицу в дождливую погоду. Кэти осталась одна с принцем. На минуту воцарилось молчание. Она не знала, куда деть глаза и что говорить. Единственное ощущение — это покалывание во всем теле и дикий стук сердца под пристальным взглядом принца.

— У вас испуганный вид, — мягко произнес он. — Я прав?

Испугана? Да, и не только это.

— Почему я должна быть испугана, ваше высочество?

— Вы не ответили на мой вопрос. — Его темные брови изогнулись. — Вы боитесь меня?

— Вовсе нет. — Кэти опустила голову, чтобы он по глазам не понял, что она говорит неправду.

Ксавьеро задумчиво смотрел на нее, едва заметно улыбаясь. Не может быть, чтобы она не сознавала, что от ее тела так и пышет жаром, как бы она ни старалась это скрыть. Этот жар передался ему, и он возбуждался все больше и больше. Холод, который заполонял его так долго, сменился приливом желания.