Актриса - Салли Боумен Страница 59

— Он очень занят, детка. Ты же знаешь, он пишет сценарий для кино, а это очень трудная работа. Он должен постоянно встречаться с людьми, беседовать с ними, обсуждать разные вопросы…

Она замолчала, почувствовав, как беспомощно это звучит. Кэт никогда, даже в раннем детстве не называла Льюиса «папой», предпочитая обращаться к нему по имени. Элен понимала, что переучивать ее уже поздно, девочка привыкла к такому обращению и считала его вполне естественным. Элен не помнила, когда это началось, скорей всего когда Кэт была еще совсем маленькой. Она, по-видимому, интуитивно почувствовала холодность в отношениях между родителями и сделала для себя соответствующие выводы. Да и Льюис явно предпочитал, чтобы Кэт обращалась к нему по имени, хотя открыто этого никогда не говорил. Элен в разговорах с Кэт тоже старательно избегала слова «папа». С Льюисом они эту тему не обсуждали. Между ними установилось что-то вроде негласного договора, запрещающего касаться неприятных вопросов, к которым относился также вопрос о раздельных спальнях и о том, что Льюис рылся в ее бумагах и она об этом прекрасно знала.

Они отгородились друг от друга стеной холодной, язвительной вежливости, каждую минуту грозившей перерасти в открытую вражду. Особенно ясно это становилось тогда, когда Льюис напивался, хотя даже в эти минуты он боялся доводить дело до конца. Лишь однажды у него хватило смелости назвать вещи своими именами, в остальное время он довольствовался мелкими придирками: то по поводу ее нарядов, то по поводу какого-нибудь случайного замечания, оброненного Элен, замечания, в котором он нарочно выискивал обидный для себя смысл.

Элен с грустью посмотрела на Кэт. Девочка скоро подрастет и, конечно же, захочет узнать, какое место занимает в ее жизни Льюис. И тогда им волей-неволей придется решать вопрос с именами. И не только это, но и многие другие вопросы, которые пока удавалось обходить. Элен иногда казалось, что они с Льюисом похожи на двух строителей, возводящих дамбу на бурной реке. Они упрямо продолжали строить ее, не обращая внимания на мощный поток, который поднимался все выше и выше, грозя в один прекрасный день смести их дамбу до основания.

Усилия, которые она тратила на то, чтобы сохранить эту дамбу, все чаще представлялись ей бессмысленными. Сколько раз, возвращаясь со съемок, она давала себе зарок, что теперь все пойдет по-другому: она постарается пореже отлучаться из дома и побольше времени проводить с Кэт и Льюисом. Они будут вместе ходить на пикники и, может быть, даже уедут куда-нибудь втроем на целый месяц. Она будет ласковой и нежной с Льюисом, они наконец обсудят все наболевшие вопросы, помирятся, и все снова будет прекрасно… Даже сейчас, возвращаясь из Нью-Йорка, она лелеяла эти розовые надежды. Разумеется, из этого никогда ничего не выходило — ни теперь, ни раньше. За те три недели, что она провела дома, они с Льюисом практически не виделись. После завтрака он запирался у себя в кабинете и стучал на пишущей машинке или уезжал по своим бесконечным делам. Она предпринимала отчаянные попытки пробить броню враждебности, которой он себя окружил, но, поняв ее намерения, он стал еще более злобным и раздражительным, чем раньше.

— Льюис, — предложила она как-то, недели через две после своего возвращения, — давай сходим куда-нибудь втроем. Мы так редко бываем вместе.

Он холодно посмотрел на нее.

— Ты считаешь, что, если тебе нечего делать, я должен все бросить и кинуться тебя развлекать? Тебе не приходит в голову, что у меня есть свои дела? Ну конечно, все, что касается меня, — это ерунда, главное — твои собственные желания. Но я не намерен потакать твоим прихотям. Я занят, у меня нет времени. Элен вздохнула. Кэт сползла со стула, подошла к матери и обняла ее за шею.

— У тебя такое грустное лицо, мамочка. Я слышала, как Касси вчера говорила, что ты плохо выглядишь. Пожалуйста, не грусти. Пойдем погуляем в саду.

Она подумала, встала на цыпочки и звонко чмокнула Элен в щеку. Элен прижала ее к себе. Кэт слегка отстранилась и быстро посмотрела через плечо. Сердце у Элен сжалось. Она поняла, что Кэт боится, как бы Льюис их не увидел.

Кэт всегда была доверчивым и простодушным ребенком. Она не стеснялась открыто выражать свои чувства: если было смешно — смеялась, если грустно — плакала. Но последнее время она стала гораздо сдержанней, и Элен догадывалась, что это происходит под влиянием Льюиса. Стоило ему увидеть, что Кэт карабкается к Элен на колени или хочет ее обнять, он сразу начинал брюзжать.

— Ты ее портишь, — говорил он Элен. — Взрослая девочка, а ведет себя как младенец. Иди, Кэт, поиграй, — добавлял он, обращаясь к ней. — Мама устала, мама хочет отдохнуть.

В такие минуты Элен чувствовала, что ненавидит его. Кэт вовсе не была взрослой, ей исполнилось только четыре года, постоянные одергивания могли сделать ее запуганной и скрытной. Сердце Элен переполнилось жалостью, она крепко прижала Кэт к себе — так, как прижимала ее когда-то Вайолет. И так же, как она тогда, Кэт неловко заерзала в ее объятиях и осторожно высвободилась.

— Пойдем, мамочка. Я покажу тебе, как я умею плавать. Я могу долго-долго держаться на воде.

— Да, малышка, идем. В такую погоду грех сидеть дома.

Войдя в бассейн, Кэт сразу стала серьезной. Она изо всех сил вытянула шею и, не спуская глаз с противоположного бортика, принялась колотить руками и ногами по воде. Нечаянно задев ногой за дно, она почувствовала себя уверенней и энергично рванулась вперед.

— Молодец, у тебя отлично получается, — подбодрила ее Элен. — А теперь попробуй еще раз.

Она отошла в сторону и остановилась в тени, возле кабинок. Кэт продолжала плавать от одного бортика к другому, стараясь не показать, как она устала. Элен смотрела на дочь и чувствовала, что на глаза ее наворачиваются слезы.

Бассейн был наполнен чистой, прозрачной водой с искусственно регулируемой температурой. По краям шла широкая каменная терраса, за которой тянулась изгородь из подстриженных тисов. Домик, где находились кабинки, был по желанию Ингрид Нильсон построен в виде древнегреческого храма. Среди цветочных клумб тут и там возвышались привезенные из Италии статуи.

Типичный голливудский бассейн, совершенно непохожий на грязную заросшую заводь, окруженную со всех сторон высокими тополями. Но каждый раз, глядя на него, Элен почему-то неизменно вспоминала Билли. От этих мыслей ей всегда хотелось плакать. Она смахнула слезы и снова взглянула на Кэт.

Девочке, по-видимому, уже надоело плавать. Она вылезла из бассейна и села на край, свесив ноги в воду. Затем не спеша откинула назад мокрые волосы и потрясла головой, так что искрящиеся брызги разлетелись во все стороны. Посидев еще немного, она поболтала в воде ногами и, очень довольная собой, тихонько замурлыкала песенку, которой недавно научила ее Мадлен. Она пела по-французски, старательно выговаривая слова и отбивая ритм рукой. Ее тонкий голосок звенел как колокольчик:

Sur le pom d'Avignon,

L'on уdanse, Ton уdanse.