Брак - Диана Джонсон Страница 59

В последующие несколько дней ярость Делии не только не утихла, а, напротив, переросла в неистовое, острое бешенство, но его предметом был не Тим: Делия приняла его извинения, извинилась сама и добавила, что верит, что не он выдал Габриеля. Она подолгу висела на телефоне и запиралась с Креем, который вдруг перешел на сторону Габриеля. После множества телефонных звонков и разговоров с коллегами-антикварами из «Милого дома» в Орегоне было решено, что Делия останется во Франции, чтобы поддержать друга. Какая удача, что ей есть где жить! Антиквары обещали присылать деньги, Сара Таун справится с работой в магазине без Делии, остальные ее орегонские знакомые согласились, что она поступает правильно. Форби Андерсон, имеющий связи в мире юристов, назвал ей имена нескольких парижских адвокатов. Но никто не знал точно, сколько платят таким адвокатам, по этому поводу собеседники Делии так и не пришли к единому мнению. Вероятно, Габриель сам сможет собрать требуемую сумму или хотя бы аванс – после того как продаст вещи, которые он собирался предложить месье Будербу.

О своих чувствах к Габриелю Делия не распространялась.

Тиму и Крею позволили встретиться с ним в амстердамской тюрьме и увидеться с его адвокатом-голландцем, который держался настороженно. Адвокат был другом Сиса, что придало заключению этого американца какой-то клубный, почти джентльменский, оттенок.

– Его беспокоит экстрадиция, – объяснил голландец. – Хотя американцы еще не потребовали ее. Но с какой стати ему беспокоиться, если он невиновен? Особенно он опасается ФБР.

– Он знает, почему ФБР была выгодна смерть той несчастной женщины, – объяснила Делия.

– Какой женщины?

– Миссис Уивер из Руби-Риджа. И другие махинации ФБР.

Тима раздражали уверения Делии в том, что ей ничего не известно о Габриеле и манускрипте; он начал подозревать ее. Однажды, вскоре после ареста Габриеля, Тим подстерег Делию возле ванной, схватил за руку, больно сжал и притиснул девушку к стене, прошипев ей в лицо:

– Теперь вы расскажете мне все, что вам известно о Габриеле, манускрипте и убийце!

Она вырывалась, попыталась ударить его свободной рукой, но Тим перехватил ее, завел обе руки за спину Делии и сжал тонкие запястья.

– Пустите, я уже все рассказала Сержу!

– Что? Говорите! – Он втащил ее в ближайшую спальню, краем глаза заметив, что это комната Клары. Широкая кровать, застеленная американским стеганым одеялом, вышитые белые подушки, фотографии в серебряных рамках – должно быть, ее сына. Похоже, Делия не сомневалась, что он способен ударить ее. И Тим действительно был готов искалечить ее, придав ее рукам сходство с бедром. Делия выглядела перепуганной, но кричать не посмела.

– У Габриеля был манускрипт?

– Не знаю, что у него было. Какая-то ценная вещь, которую он хотел продать на Блошином рынке.

– Которую он украл?

– Нет! Он не вор, а торговец. Он торгует книгами, так он сам сказал.

– Но не объяснил, какими именно?

– Нет. Пустите!

– И он получает комиссионные?

– Конечно.

– Сколько он мог бы получить с пятисот тысяч долларов?

– Откуда мне знать?

– Скажем, половину этой суммы. Есть ради чего рисковать. Что он сделал с деньгами?

– Думаю, это деньги для Сью-Энн, для ее группы. Откуда я могу знать? Он же их все равно не получил. Они достались убийце. Тот убил человека, чтобы заполучить деньги. – Она вырвалась и пнула его.

Тим преградил ей путь к двери.

– Сью-Энн? Помешанная дочь сумасшедшей опекунши Кристал?

– Никакие они не сумасшедшие. Хотя Сью-Энн действительно лечилась в психушке. Они входят в одну группу, но не делают ничего предосудительного: они покупают землю в восточном Орегоне, готовясь к миллениуму или боясь, что их выселят, а может, у них там ашрам… Я не вхожу в группу Сью-Энн.

– Так что же происходит? Вы связались с опытным грабителем, стали участницей международного скандала и убийства, вы знаете шайку орегонских хиппи – но какая связь между всем этим?

– Не знаю. Тим, откройте дверь.

– Связь Габриеля со Сью-Энн?

Этот вопрос задел Делию за живое. Ей было больно думать о Габриеле и Сью-Энн.

– По-моему, он ее просто жалеет, – сказала она.

– Ладно, он в Амстердаме. Почему он боится экстрадиции?

– Я же говорила, он боится ФБР. Он знает, что с ним рассчитаются, его убьют, а потом скажут, что он погиб при попытке к бегству. Такое часто случается.

– Но зачем им это?

– Я уже говорила. Он знает, почему они убили миссис Уивер, и многое другое. ФБР финансирует некоторые из групп и не хочет, чтобы об этом узнали.

– Значит, вам все-таки кое-что известно. – Тим никак не мог решить, помешана Делия, как те, кого она перечислила, или нормальна. Кто такая, черт побери, эта миссис Уивер?

– Я читаю газеты, как все. Как Серж. Спросите Сержа – это он узнал, почему Габриель боится ФБР.

– А может, вы услышали об этом от самого Габриеля, Сью-Энн или от кого-нибудь еще? От Сары?

– Нет! Мы с Сарой просто коллеги, мы вместе арендуем магазин. Его хозяева – простофили.

– О Господи! – простонал Тим, окончательно перестав что-либо понимать.

– В подробности я не вдавалась, – продолжала Делия, – но, кажется, они принадлежат к «церкви остатка». Наверное, так и есть. Но это не важно – все они одинаковы, они добиваются одного и того же. Они хотят разрешить проблемы нашего общества. Все они недолюбливают правительство и полицию. До русских им нет дела. Но они терпеть не могут планирование семьи и все такое. Иметь убеждения и навязывать их другим – не одно и то же. Знаете, а может, они и правы.