Королевский подарок - Джулия Гарвуд Страница 57

Николя прошла мимо своей прежней комнаты и решила заглянуть к Ульрику. Она надеялась, что вид малыша, этого бесценного сокровища, напомнит ей, почему она старается поладить со своим упрямым мужем.

Николя постаралась войти в комнату как можно тише, чтобы не разбудить мальчика. Она уже почти закрыла дверь за собой, когда заметила какое-то движение слева от себя. Она непроизвольно посмотрела туда и едва не закричала, но чья-то рука крепко зажала ей рот, и ее быстро прижали к стене.

Она сопротивлялась, как сумасшедшая, укусила своего пленителя в руку, ногтями царапала его.

– Черт побери, Николя, прекрати. Это я, Терстон.

Николя сразу обмякла. Брат медленно убрал руку и повернул Николя к себе.

Она не верила, что видит перед собой брата. Радость и ужас переполнили ее.

– Ты что, с ума сошел, Терстон? – прошептала она. – Зачем так рисковать? Как ты проник сюда? Боже правый, что будет, если тебя найдут…

Терстон обнял ее и крепко прижал к себе.

– Я пришел по тайному ходу. Мне нужно было увидеть тебя, Николя, убедиться, что с тобой все в порядке. Господи, я едва не убил тебя. Когда я увидел золотистые волосы, я понял, что выпустил стрелу в тебя. – Он сказал это с такой болью, что у Николя защемило сердце.

– Меня только задело, – солгала она.

– Я целился в нормандца, но в последний миг ты бросилась к нему. Зачем? Хотела спасти? Мне показалось именно так, но какой в этом смысл? Ты знала, что я был там?

– Я увидела, как ты целишься, Терстон, и догадалась, что ты хочешь убить Ройса.

– Ройс? Так зовут твоего пленителя?

– Он не пленитель, – прошептала она. – Он мой муж.

Новость пришлась Терстону явно не по душе. Он так сильно сжал ей руки, что Николя не сомневалась – останутся синяки. В синих глазах брата бушевала ярость.

Николя высвободилась, думая только об одном – как объяснить ему, чтобы он все понял.

– Нам надо о многом поговорить, – произнесла она. – Не суди меня, пока не узнаешь, как все случилось.

Она взяла брата за руку и отвела его к окну, подальше от спящего малыша. Лунный свет струился в комнату через окно. Николя зажгла свечу и взглянула на брата.

Терстон был таким же здоровяком, как и Ройс. У брата были белокурые волосы и гладкое, не обезображенное шрамами лицо. Он очень красив даже сейчас – в гневе, но выглядит устало.

– Тебе нельзя появляться здесь, – сказала Николя. – Ройс нашел почти все тайные ходы. Найдет и этот, ведущий сюда. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

– Николя, тебя принудили выйти за него?

Времени на подробные объяснения не было. Да и вряд ли Терстон поймет. Она глубоко вздохнула и коротко ответила:

– Нет.

– Тебя не принудили? – Он не хотел верить услышанному.

– Нет, – повторила она. – Я сама выбрала его. Если кого-то и принудили к этому браку, то Ройса, а не меня.

Терстон прислонился к оконной раме. Неожиданно прогремел раскат грома, Николя вздрогнула. Брат стоял, сложив руки на груди, и не спускал с нее глаз.

– Но почему ты это сделала?

Она понимала, что истина распалит его еще больше.

– Если бы не сложившиеся обстоятельства, если бы ты мог познакомиться с моим мужем, то понял бы, почему я выбрала его. Ройс – очень хороший человек, Терстон. Он очень добр и внимателен ко мне.

– Он – нормандец.

Терстон выплеснул эти слова, словно богохульство. От его гнева ей стало нехорошо. Но одновременно Николя страшно рассердилась.

– Война окончена, Терстон. Если ты не присягнешь на верность Вильгельму, тебя убьют. Умоляю, прими неизбежное. Я не хочу, чтобы тебя убили.

– Нет, война еще не кончилась, – ответил он, покачивая головой. – С каждым днем ширится сопротивление. Мы свергнем этого нормандского ублюдка с трона. Это лишь вопрос времени.

– Как ты можешь верить в эту глупость? – искренне возмутилась Николя.

– Ты здесь отрезана от мира, Николя. – Терстон устало вздохнул. – Тебе не понять. Сейчас я уйду. Мои люди ждут меня под стенами. Заверни Ульрика в одеяло. Поспеши, а то начинается буря.

Николя была ошеломлена. Терстон возвышался над ней, словно крепость. Она шагнула назад и покачала головой.

– Я не могу уйти с тобой, брат. Ройс – мой муж, и мое место здесь.

– Не верю, что ты хочешь остаться.

Он сказал это с таким нескрываемым отвращением, что у Николя заныло под ложечкой. Она склонила голову и твердо сказала:

– Я хочу остаться здесь.

Оба замолчали. Когда Терстон заговорил вновь, голос у него дрожал.

– Господь, сохрани твою душу, Николя. Ты что, любишь его?

Только сейчас, в этот миг, когда ее прямо спросили об этом, она призналась сама себе:

– Да, я люблю его.

От этого признания Терстон вспыхнул, не удержался и с силой ударил ее по лицу. Он впервые поднял руку на сестру. Удар едва не свалил ее с ног. Лицо горело от боли, но она не заплакала. Николя молча смотрела на брата, ожидая, что он теперь будет делать. Нрав у Терстона был нелегкий, но он всегда отличался благоразумием. Николя решила, что во всем виновата война. Это она до неузнаваемости изменила брата.

– Ты стала предательницей, – сказал он.

Слова эти оказались куда больнее удара. Глаза Николя наполнились слезами. Она лихорадочно искала слова, которые помогли бы донести до него случившееся.

– Я люблю тебя, Терстон, – сказала она, – и боюсь. Тебя гложет ненависть. Подумай о сыне. Ты нужен Ульрику. Усмири свою гордыню, подумай о его будущем.

– У моего сына нет будущего среди нормандцев, – процедил он сквозь зубы. – Где Джастин? Он все еще в аббатстве?

Терстон перевел разговор на брата, и это привело Николя в ярость. Неужели сын для него значит так мало?

– Отвечай, – приказал он. – Где Джастин?

– Он здесь. – Николя протянула руку и коснулась брата.

Он оттолкнул ее.

– Прощу тебя, Терстон, не надо. Джастин хотел умереть, но Ройс спас его.

Ее проникновенный голос не произвел на него никакого впечатления.

– Я хочу знать, где он.

– Он вместе с другими воинами.

– Боже, какое унижение для него.

– Ройс обещал помочь ему. Терстон покачал головой:

– Передай Джастину мои слова. Скажи, что я не забыл его. Я скоро вернусь.

– Нет!

Николя даже не заметила, как громко она выкрикнула это «нет». Оно эхом прокатилось по комнате.