Неукротимая любовь - Барбара Картленд Страница 56

— Я полюбил тебя с первого взгляда, — ответил маркиз. — Но я боролся со своей любовью. Я пытался возненавидеть тебя за то, что ты дочь герцога. А когда я увидел, как ты добра, чиста и невинна, я понял, что не достоин тебя. — Маркиз крепче прижал ее к себе. — Понимаешь ли ты, что я чуть было не сошел с ума? Это была пытка, которую я не пожелал бы ни одному мужчине, — запрещать себе целовать тебя, дотрагиваться до тебя, сделать тебя своей.

— Но почему? — спросила Фортуна.

— Потому что я люблю тебя, — просто ответил маркиз. — Потому что не хотел испортить или осквернить самое совершенное создание на свете. Я имею в виду не только твою красоту, моя радость, — она неоспорима, — но и тебя саму. О такой женщине можно только мечтать!

Он снова принялся целовать ее, и Фортуне показалось, что она сейчас умрет от счастья.

Когда, наконец, он выпустил ее из своих объятий, Фортуна мягко спросила:

— Так ты не отошлешь меня прочь? Я останусь с тобой?

— А ты выйдешь за меня замуж?

— Тебе не обязательно… жениться на мне, если ты… этого не хочешь, — пробормотала Фортуна.

Маркиз на мгновение опешил, потом резко притянул ее к себе так, что она вскрикнула.

— Нет, ты станешь моей женой! — с жаром произнес он. — Я привяжу тебя к себе всеми божескими и людскими законами, всеми службами, книгами и кольцами. Я уже дважды терял тебя и больше терять не хочу. Ты станешь моей навечно, понятно?

— Я всегда этого хотела, — мягко произнесла она.

— Тогда поженимся сейчас же, — улыбнулся маркиз.

Глаза Фортуны расширились.

— Каким образом? — спросила она. — Разве это возможно?

— Открою тебе одну тайну, — ответил маркиз. — Когда я приехал за тобой во Францию, я боялся, что мне не позволят увезти послушницу из католического монастыря. Поэтому я взял с собой специальное разрешение на брак. Так что мы можем обвенчаться в любое время, хоть сегодня вечером, если захочешь.

Лицо Фортуны засияло так, что маркиз чуть не ослеп.

— Тогда я отдам нужные распоряжения, — сказал он, прижавшись к ней щекой.

Не выпуская ее из объятий, он подвел ее к камину и потянул за шнур звонка.

Они услыхали, как открылась дверь, и, хотя маркиз снял руки с плеч Фортуны, по улыбке дворецкого Бейтсона они догадались; что он видел, как они обнимались.

— Я женюсь, Бейтсон, — произнес маркиз. — Пошлите, пожалуйста, за капелланом и сообщите ему, что у меня есть разрешение на венчание.

— От всего сердца поздравляю вас, милорд, и вас, миледи, — сказал Бейтсон. — Я говорю от лица всех слуг замка и конечно же всех жителей поместья, милорд.

— Спасибо, Бейтсон.

— Надеюсь, ваша светлость простит меня, — продолжал Бейтсон, — но я предвидел, что вам может понадобиться капеллан, и попросил его быть наготове. Сейчас садовники украшают часовню, милорд, и через четверть часа все будет готово. А миссис Денверс привезла из Лондона фамильную кружевную вуаль и корону из цветов для ее светлости.

Бейтсон поклонился и через мгновение удалился, оставив маркиза стоять с раскрытым от изумления ртом.

Овладев собой, маркиз взглянул на Фортуну и увидел в ее глазах лукавый огонек. Вдруг она расхохоталась.

— Я же говорила тебе, что твои слуги знают все, — сказала она. — Неужели ты не догадался, что твой камердинер видел у тебя разрешение на брак? А быть может, когда я уехала, ты невольно… выдал свое отношение ко мне?

— Нет, я на самом деле собирался отвезти тебя к родителям в Мерил-Парк, — возразил маркиз.

— Я бы ни за что не поехала к ним, — сказала Фортуна. — И даже если ты раздумаешь жениться на мне, я лучше вернусь в монастырь, чем перееду жить к людям, которых я презираю и никогда не смогу полюбить.

Маркиз положил руки ей на плечи и притянул к себе.

— До сих пор не могу поверить, что ты будешь моей, — хриплым от волнения голосом произнес он, — и мы всегда будем вместе. Мне следовало бы отправить тебя к родителям, но я так сильно люблю тебя, что не смогу от тебя отказаться. — Он сильнее сжал ее в своих объятиях и сказал: — Все эти годы я боролся за возвращение поместий своего отца, но, когда они, наконец, стали моими, я понял, что без тебя они мне не нужны. Вместо радости, я испытал невыносимую горечь. Мне ничего, ничего не было нужно, поскольку я думал, что потерял тебя.

— Так вот почему ты собрался за границу! — воскликнула Фортуна.

— Сама мысль о том, чтобы остаться в Лондоне и не иметь возможности видеть тебя, была для меня невыносима.

— Но ты поставил на карту все свое состояние, — сказала Фортуна, — как ты мог решиться на это?

— Возвращаясь из Франции, я понял, что жизнь без тебя для меня бессмысленна и пуста, — сказал маркиз. — Ты была права, сказав, что герцог отобрал у меня не только земли, но и саму душу! Это ты, Фортуна, вернула мне то, что от нее осталось!

— Я очень рада, очень рада этому! — вскричала Фортуна. — Но теперь твоя борьба с герцогом окончена — ты получил назад свои земли!

— Я получил тебя и твою любовь, — сказал маркиз, — и больше мне ничего не нужно.

— Теперь мы будем вместе, и нам так много предстоит сделать! — воскликнула Фортуна. — Мы можем начать претворять в жизнь наши планы теперь же. О, Аполлон, клянусь, тебе не будет скучно, если дни твои будут заполнены до предела.

— Неужели ты думаешь, что мне может быть скучно с тобой?

— Это единственное… чего я… боюсь.

— Не надо бояться, — мягко произнес маркиз, и в его голосе прозвучала такая нежность, какой ни одна женщина до этого от него не слышала. — И я сделаю все, чтобы ты была счастливой.

— Я и так счастлива, — сказала Фортуна, — но боюсь показаться тебе скучноватой после красивых и умных гетер, которые тебя любили.

Маркиз прижал ее к себе.

— Никогда больше не говори о них, — приказным тоном произнес он. — Они остались в прошлом, о котором мне теперь стыдно вспоминать. Понимаешь, Фортуна, ты должна забыть об этих женщинах. Тебе вообще не следовало бы о них знать.

Он поцеловал ее, но, когда он оторвался от ее губ, она с укором посмотрела на него.

— Уж больно ты властный, — мягко произнесла она.

— Это для пользы дела, — сказал маркиз. — Но, моя любовь, с точки зрения света мы начинаем совместную жизнь совсем не так, как нужно. Мы должны были бы устроить грандиозную свадьбу, и чтобы венчал нас не кто-нибудь, а сам архиепископ в соборе Святого Георгия на Ганноверской площади. Получается, что я лишаю тебя того, о чем мечтает каждая женщина!

Фортуна издала короткий смешок.

— И кого же мы пригласили бы в подружки невесты? Танцовщиц кордебалета?

Маркиз нахмурился, но потом не выдержал и рассмеялся.