Крик души - Льюис Сьюзен Страница 56

Никки немного покраснела.

— Вообще-то, приблизительно за неделю до Рождества они прислали мне письмо по электронке, — призналась она.

Спенс нахмурился.

— Ты мне об этом не говорила, — заметил он. — Что в нем было?

— Не знаю; я удалила его, не читая, — она пожала плечами. — Наверное, не стоило так делать, но я все еще сержусь на них и пока не уверена, что они могут принять тебя и Зака, поэтому не хочу получать от них известий.

— Но если ты не читала письмо…

— Не было необходимости. — Она даже не открыла его, но понимала, что не могла признаться ему в этом, поскольку он очень удивился бы, что она заранее ожидала самого худшего, и потому продолжила: — То есть я просмотрела его, и там снова говорилось о том, что ты мне не пара и что я не в своем уме… Меня это, естественно, взбудоражило, так что я не предлагаю поехать к ним в гости и все такое; мы ведь можем просто отправить им открытку с сообщением о том, что они стали бабушкой и дедушкой и что второе имя ребенка — Джереми.

Спенс покосился на нее. Затем, обхватив Зака одной рукой, он наклонился, чтобы поцеловать ее.

— Если ты хочешь назвать его Джереми, то так тому и быть, — заявил он. — Лично я думаю, что это имя для слюнтяя, но что я в этом понимаю? Но вот что я тебе скажу: если он произнесет хоть одно слово, которое огорчит тебя или моего мальчика… — Он замолчал, поскольку Никки приложила палец к его губам.

— Давай не начинать ссору, — мягко сказала она. — Мы с тем же успехом можем назвать его Зак Дэниел; правда, такое сочетание несколько смахивает на название виски (по крайней мере, мне так кажется), но если это доставит удовольствие вам с Дэнни, то я возражать не стану. — И, забрав у него Зака, она начала надевать на младенца свежий подгузник.

Из-за целого ряда звонков, связанных с «Селестой», на которые беспрерывно отвечал Спенс, как только они вышли из дому, а также на протяжении всей поездки в автобусе и по дороге до Бюро регистрации, вопрос о выборе имени всплыл снова уже непосредственно во время регистрации.

— Как вы хотите назвать ребенка? — спросил чиновник.

Никки посмотрела на Спенса, дав понять, что решать придется ему.

Спенс поморщился, не зная, что сказать. Затем решительно произнес:

— Зак Джереми! — И, почувствовав на себе взгляд Никки, взял ее за руку.

— Ты уверен, что не пожалеешь? — спросила она, когда они вышли из Олд-Каунсил-хаус на Броад-стрит, чуть не столкнувшись с двумя адвокатами в мантиях, которые куда-то спешили.

Спенс поморщился.

— Ну, уже немного поздно думать об этом, — заметил он. — Я только надеюсь, что твой старик оценит это, когда мы сообщим ему, но давай сделаем это в другой раз, хорошо?

— Ну, и что ты собираешься делать, если она предложит туда поехать? — спросил Дэнни, когда Спенс улучил момент и позвонил ему. Он был на улице, возле ресторана «У Карлуччо» на Кабо-серкус, стоя на морозе, пока мир торговли свистел и кружился вокруг него, а остальные наслаждались горячим супом и хрустящими французскими булочками по ту сторону двери.

— Не думаю, что Никки этого захочет, — ответил Спенс. — Она говорила, что надо послать им открытку, так что, если нам хоть немного повезет, она не станет предпринимать ничего другого, пока мы не выясним, где они.

— Я продолжаю задаваться вопросом: от чего мы ее защищаем? — вздохнул Дэнни. — Почему мы просто не скажем ей, что они сорвались с места и исчезли?

— Я тоже спрашиваю себя об этом, но я печенкой чую: здесь что-то не так. Если они пытаются отгородиться от нее — а, похоже, именно этого они и хотят, иначе уже давно бы сообщили, что уезжают, — то не думаю, что ее следует грузить сейчас еще и этой проблемой. С нее хватит забот о Заке и переезде.

— Точно. Она счастлива, так зачем лишать ее счастья? В конце концов, дерьмо все равно найдет ее, так или иначе, так что не стоит его искать. Думаешь, тебе удастся съездить туда, посмотреть, может, они сделали Бобби Ивинга?

— Кого сделали?

— Так сказал один из продюсеров сегодня утром. Очевидно, это как-то связано с какой-то программой восьмидесятых: одного парня все считают мертвым, но однажды утром он появляется в душе, — ну, типа все это было сном.

Спенс неодобрительно покосился на телефон.

— Я не думаю, что они мертвы, — заявил он. Затем, секунду спустя, спросил: — А ты?

— Нет. Ну… Нет, конечно, нет. Я просто считаю, что все это как-то подозрительно. Ну, так как, сможешь съездить?

— Нет, никак. Мы все время вместе, и, если я исчезну на всю вторую половину дня, мне придется сказать ей, куда я собрался.

— Ты говорил об этом Дэвиду? Что он думает?

— Еще нет, но собираюсь поболтать об этом с миссис А., если мне повезет остаться с ней наедине. Она ведь женщина, а значит, сможет придумать, как нам лучше сообщить обо всем Никки, если нам все-таки придется это сделать.

— Удачная мысль. Ладно, мне пора. Я редактирую эпизод для вечерней программы, но мы обязательно поговорим позже, хорошо? Мне все равно нужно позвонить Ник, чтобы продиктовать ей размеры окна, о чем она меня просила — при условии, конечно, что меня пустят в дом, но агент сказал, что проблем быть не должно.

Когда Спенс вернулся в ресторан, то увидел, что Никки осторожно кормит ребенка, в то время как Дэвид и остальные, кто приехал с «Фабрики», поглощают огромные тарелки пасты и громко обсуждают рецензии на фильмы, которые идут в кинотеатрах за углом. Именно там они собирались провести оставшуюся часть дня и сейчас отчаянно спорили, на какой из двух фильмов пойти.

— Хочешь пойти с ними? — спросила его Никки, когда Спенс скользнул на сиденье рядом с ней. — Я всегда могу взять Зака на занятия по растяжке.

— Нет, я пойду домой вместе с вами, — ответил он. — Все-таки мне легче заносить коляску в автобус и выносить ее оттуда, и к тому же мне не нравится, так сказать, зависать в мужской компании, когда тебя нет рядом.

Никки театрально закатила глаза.

— Верю, — сказала она, — но я также знаю, что ты все еще волнуешься из-за Терри Уолкер.

— Из-за кого? — переспросил он, притворяясь, что забыл.

Никки легонько ткнула его под ребра.

— Не играй со мной в эти игры! — засмеялась она. — Я читаю тебя, как открытую книгу. Обещаю, с ним ничего не случится. Миссис Гиллам в тот раз просто отлучилась в туалет, но она поклялась, что никогда больше не оставит детей без присмотра, даже если сломает себе шею.

— Шеей дело не ограничится, если какой-то чужак снова попытается протянуть лапы к моему сыну, — мрачно заявил он, — но в любом случае, дело не в этом. Я просто хочу поехать домой. К тому же, мне нужно просмотреть почту, если Бастер позволит, конечно, или я с удовольствием проведу это время с ним.