Рояль под елкой - Алиса Лунина Страница 56

— Минуту! Подождите, пожалуйста!

Разносчик остался ждать.

Тамира, выслушав просьбу Дымова, кивнула и вышла в коридор расплатиться. Однако, увидев разносчика, внезапно застыла с купюрой в руках. Парень почему-то тоже уставился на нее во все глаза.

Дымов стоял между ними и глупо улыбался. Он чувствовал, что происходит что-то не то, но, стеснялся спросить, что именно. Наконец черноволосый разносчик нарушил молчание и, ухмыляясь, спросил у Дымова:

— Тебе какую пиццу, урод?

Дымов машинально ответил:

— С сыром и ветчиной.

— Ну, держи! — сказал черноволосый и, раскрыв коробку, со всего маху залепил горячей пиццей Дымову в лицо.

От неожиданности Дымов закричал.

— Приятного аппетита! — с ухмылкой пожелал парень и мгновенно смотался.

Ни понять, ни предпринять что-либо Дымов не успел, а бежать за обидчиком с кетчупом на лице казалось Дымову не самой удачной идеей. Больше всего он боялся попасть в дурацкое положение, и вот на тебе — глупее не придумаешь! Он представил, как выглядит со стороны — нелепый, смешной человек с испачканной физиономией, — и ужаснулся.

Тамира бросилась к нему.

— Скорее идемте в ванную!

Он растерянно развел руками:

— Что же это за город такой? Город сумасшедших, больных людей!

— Простите меня, это я во всем виновата!

— При чем здесь вы? — насторожился Дымов.

— Понимаете, этот парень… Он… — Ну?

— Мой бывший любовник. Тот самый мальчик… Помните, о котором я рассказывала? Поверьте, я не знала, что он теперь работает в этой службе, я и представить не могла, что мы так нелепо встретимся. Вероятно, увидев нас вместе, он подумал бог знает что, приревновал, ну и…

— Боже мой! — схватился за голову Дымов. — Это какой-то ужас! Вы сеете вокруг кошмар и хаос!

— Я не специально…

Тамира заплакала.

Дымов поплелся в ванную. Тамира побежала за ним.

— Давайте я помогу!

— Оставьте, я сам в состоянии смыть эту гадость, — он раздраженно отвел ее руку.

— Простите меня! — лепетала Тамира.

— Сделайте одолжение, уйдите! Мне надо привести себя в порядок!

— Вот, можете надеть, — Тамира грустно указала на висящий в ванной белый махровый халат.

— Кабанова? — с отвращением спросил Дымов.

— Нет. Мой!

Она притворила за собой дверь.

…Приняв душ, немного поколебавшись, он все-таки облачился в белый халат. После чего вернулся в комнату. Тамира сидела на диване, потерянная, грустная. Она вновь попросила простить ее.

Дымов присел рядом.

— Надо же какое совпадение, кто бы мог подумать? Огромный город, и так нелепо встретились. Не думала, что так бывает!

— Конечно, не бывает, — хмыкнул Дымов. — Я имею в виду с нормальными людьми, а с вами, похоже, все бывает!

— До сих пор обижаетесь? Кстати, в этом халате вы очень красивый!

— Не подлизывайтесь! Ладно, переживу!

Поняв, что он не сердится, Тамира успокоилась. Даже рассмеялась:

— Знаете, а с пиццей на лице вы были ужасно смешной!

Он усмехнулся:

— С пиццей на лице кто хочешь будет смешным, дорогая! Шутки шутками, но печально, что мы остались без ужина!

— Кажется, в холодильнике есть фрукты! Она принесла большое блюдо с виноградом.

Зажгла свечи.

Дымов достал из саквояжа бутылку вина.

— Коллекционное. Вез старому приятелю. Вы, с вашей любовью к роскоши, должны оценить.

* * *

Лера остановила машину и вышла на набережную. Смешно, но это оказалось то же самое место, где она еще недавно говорила по телефону с Ильей. Шпиль Петропавловки плыл над городом. Снег валил густыми новогодними хлопьями. Вокруг ни души, только холодный равнодушный город.

Можно не стесняться и не сдерживать себя — заплакать, нет, даже разрыдаться с чувством, в голос…

Довольно нескладно вышло с этой встречей. Отец ее, конечно, любит, но, по большому счету, у него своя жизнь, и это, хотя и справедливо, безумно грустно. К тому же непонятно, что делать дальше. Как правильно угадать нужное направление? Кто ж его знает.

Запуталась ты, дорогуша.

А река, кстати, такая манящая, как бездна, и на дне ее решение всех проблем. Вот и хмырь с рогами говорил: «Направо пойдешь — смерть найдешь!» Неужели ей направо?

Нет, склонности к суицидам Лера никогда за собой не замечала, не стоит и начинать. И вообще нет у нее права решать проблемы столь радикально, хотя бы из-за Евы. Кстати, мать наверняка сейчас ждет ее звонка. И надо сделать над собой усилие, задержать дыхание, чтобы голос не дрожал, чтобы ничем не обнаружить отчаяния.

Лера позвонила домой. У нее хватило сил на нежные слова и на бодрый голос, и даже на заверения в том, что ей сейчас очень весело: «Собрались чудесные ребята, пьем шампанское! Что еще? А, ну еще поем песни! Ага, поем песни! Отец? Да, виделись! Ой, ну что ты, он был так рад! Спрашивал о тебе. Мы душевно поговорили… Нет, он был не один. У него были гости, какая-то семейная пара, старые приятели. Он передавал тебе привет и самые искренние поздравления! Мамочка, и я тебя поздравляю и желаю самого нового, самого лучшего, конечно, счастья!»

Уф… Справилась. Теперь можно повыть, как волк на луну. Хотя в чем смысл? Все это уже было. В ту новогоднюю ночь, когда хотелось блевать от алкоголя и тоски.

Сейчас с тобой нет Илюши и, значит, надо самой себя спасать. Слава богу, сегодня ты в лучшем положении — трезвая, и машина рядом, не замерзнешь. В машине тепло, можно хлебнуть коньяка и принять решение. Хотя, в принципе, вариантов немного. Собственно, только один — в Москву. Конечно, если еще не поздно.

Она набрала номер Т. и с ходу спросила, поздно или нет.

Т. тоже без экивоков, не вдаваясь в детали (хотя и пожурив слегка: «Чего так поздно спохватилась? Как я тебя теперь сюда доставлю, на ковре-самолете?»), сказал:

— Ладно, ты будешь дорогой девочкой, прямо сейчас езжай в аэропорт, я организую частный рейс. Через несколько часов окажешься в Москве. Жду! — и нажал отбой.

Да, утро Нового года она встретит в Москве. Не самый плохой вариант из возможных. Можно даже рассмотреть его как «награду за ожидание». А почему нет?

На Грэя Т., конечно, мало похож. С другой стороны, по нынешним временам — вполне принц. Мечта любой барышни. И повезут тебя к нему не в карете с кучером или, не дай бог, на троллейбусе, а на частном самолете. Чего тебе еще надо?

Т. можно назвать симпатичным.