Английский для миллионера - Варвара Корсарова Страница 56

– Цыганок. Этот расист Коля решил, что я цыганка. И поэтому обращался со мной как с грязью, – угрюмо сказала Марианна.

Петр Аркадьевич вдруг легко улыбнулся.

– Хм, пожалуй, вы и вправду похожи на Кармен… в этом платье.

Но тут же опять посуровел, словно пожалев о своем легкомысленном замечании.

– Я знаю, кто возвел на нас напраслину, – решилась Марианна. – Такая белокурая… худая блондинка, да? Она настучала охраннику.

Аракчеев глянул удивленно.

– Не знаю насчет блондинки. Мне сказали, было несколько сигналов. Граждане нынче пошли бдительные, а вы вели себя вызывающе. Привлекали внимание. Я категорически не приветствую подобное поведение, Марианна Георгиевна. Моя бывшая жена любит такие выходки, и это не пошло Даше на пользу.

Марианна молчала. Она могла возразить, могла доказать ему, что он судит неверно, и выводы делает неверные, но у нее не было сил.

– Ваш спор с охранником комментировать не буду. Вам не повезло натолкнуться на непрофессионального и агрессивного хама. Но нужно уметь выходить из подобных ситуаций. Конечно, вы не обязаны показывать ему сумку и выполнять его требования. Но все же это стоило сделать. Тогда бы не произошло… эскалации конфликта.

Марианна вскинула на него мученические глаза. Господи, ну что за манера выражаться, как у ведущего политико-аналитической программы!

Аракчеев вздохнул.

– Охранник бы тогда не стал быковать и брать вас на понт, – растолковал он. – Но уж раз начали качать права, надо было требовать полицию до последнего. И не уходить туда, где нет камер. Все могло кончиться куда хуже.

– Спасибо, что объяснили по-человечески, – иронично пробормотала Марианна.

Они немного помолчали. Зазвонил телефон. Звук был требовательный и строгий – Петр Аркадьевич не признавал легкомысленные трели.

Он стукнул пальцем по экрану, отклоняя вызов, и убрал телефон. Даже не стал смотреть, кто звонил.

Марианна молча следила за его энергичными руками. Аракчеев сел за стол и сплел пальцы начальственным жестом.

– Вот такие дела, Марианна Георгиевна, – сказал он миролюбиво.

– Я все поняла, Петр Аркадьевич. Спасибо. Вы хотели побеседовать о чем-то еще?

– Пока нет.

Марианна вздохнула.

– Тогда вызовите для меня, пожалуйста, такси. Мой телефон не работает. Если я вам не нужна, поеду, пожалуй, домой.

– Сегодня же переведу вам деньги, купите себе новый аппарат.

– Это не обязательно, – мотнула головой Марианна и попросила:

–  Петр Аркадьевич, пожалуйста, идите сейчас к Даше. Поговорите с ней, успокойте. Девочка переживает.

Аракчеев сделал секундную паузу.

– Мы поговорим утром. Пусть хорошенько все обдумает за ночь.

– Что она должна обдумать? Разве она-то в чем виновата? Я не понимаю, – Марианна рассердилась и больше не считала нужным это скрывать. Она обрадовалась этой ярости, как солдат радуется хорошей сабле. Она воспрянула и была готова воевать. Ей была нужна хоть какая-то маленькая победа – над обстоятельствами, над собой. Иначе она совсем потеряет к себе уважение.

Она посмотрела Аракчееву в глаза.

– Я не понимаю, – настойчиво повторила она. – Вы же во всем разобрались, да? Доказали этим… магазинным работникам, что Даша ни в чем не виновата? Взгрели их хорошенько за самоуправство?

– Взгреть я их, конечно, взгрел. Но не все так просто, уважаемая Марианна Георгиевна, – сказал он и устало потер висок. – Мы смотрели видеозаписи. И увидели, как Даша осматривается по сторонам, потом берет что-то с витрины и быстро прячет в карман. Ее действия можно толковать по-разному.

– Ну и что? Она же все объяснила! И ничего из магазина не вынесла.

– Менеджер быстро сориентировалась. Когда поняла, что я человек небедный, решила навариться. Стала напирать на то, что налицо попытка кражи. Намекала, если я не дам ей денег, о происшествии узнают общественники, блогеры и комитет по делам несовершеннолетних. Такое часто бывает – состоятельные люди платят, чтобы выходки их родственников не привлекали внимания. Вам понятно?

– Да понимаю, понимаю, – нетерпеливо сказала Марианна. – Но ведь все равно бред! Ваш юрист наверняка все уладит. Или… вы все же заплатили той тетке?

– Еще чего. Да, юрист все уладил. Лев умеет находить нужные аргументы. Дело не в этом. Марианна Георгиевна, я должен быть объективным. У меня нет уверенности, что Даша не виновата.

– Послушайте, но…

Он выставил вперед ладонь и потребовал:

– Нет, это вы послушайте. В одной из школ, где училась Даша, в классе пропадали вещи. Разные мелочи у учеников. У учительницы кто-то свистнул из сумки сувенир. Девочки показывали на Дашу, Даша, естественно, отпиралась. Правды узнать так и не удалось.  В той школе к счастью – или к несчастью – камер не было.

– Чушь, – упрямо сказала Марианна. – Зачем ей воровать? Она не похожа клептоманку.

– Подростки так проверяют границы дозволенного, или пытаются самоутвердиться. Очень тревожный звонок. Я знаю слишком хорошо, во что могут вылиться такие шалости. Когда я пытался говорить с Дашей, она психовала и огрызалась. Невиновные так себя не ведут. Пусть в этот раз подумает хорошенько. До утра. Созреет для разговора.

– Значит, вы говорили с ней неправильно. Слушайте, вы должны ей верить. Должны! – она сжала кулаки. Петр Аркадьевич хмуро смотрел на нее и ждал продолжения.

– Идите к ней немедленно. Что за садистский прием – откладывать на утро! Инквизиция вам рукоплещет. Вы представляете, какую ночь проведет ваша дочь?

– Марианна Георгиевна! – сказал Аракчеев зловеще. Марианна не дрогнула; ее понесло.

– Вы хотели принять какие-то меры. Какие? Собираетесь ее наказать?

– Вы больше не повезете Дашу в город. Ни учиться, ни развлекаться. Мне не нужны подобные эксцессы в будущем.

Марианна ахнула. Даша так радовалась после занятия с другими детьми, строила планы, представляла, как она будет блистать в спектакле, а ее папаша взял и все-все перечеркнул, отменил, уничтожил!

– Знаете, Петр Аркадьевич, да вы самый настоящий… настоящий…

Она сжала губы и раздула ноздри.

– Ну, и кто же? – поинтересовался он иронично и угрожающе.

– Вы самый настоящий…. Аракчеев!

Выпалив последнее слово, она мысленно застонала. Ну вот, опять это случилось, опять она сорвалась, опять ляпнула что-то невообразимое!

– В смысле – сатрап и самодур? – он прищурил глаза и усмехнулся. – Повезло, что моя фамилия не Скуратов и не Берия. Вы бы меня совсем задразнили.

– Простите, – пробормотала она. – Я не собиралась обзываться.