Бунтарка. Берег страсти - Шерил Сойер Страница 55

— Да, но с тех пор я стала мыслить практичнее. Я не еду в Америку с великими амбициями. В отличие от вас я не представляю себя в роли народного вождя.

Он расхохотался.

Прошло уже шесть недель с тех пор, как судно покинуло Испанию, и за это время накопилась приличная почта, ибо молодые люди, больше всего страдавшие от морской болезни, выздоровели и горели желанием подробно описать свои приключения друзьям, оставшимся на родине. Однако до сих пор поблизости не проходили другие корабли, с которыми можно было бы передать почту во Францию.

Однажды Вивиан стояла на палубе, наблюдая, как вдали, за горизонтом, скрываются паруса какого-то корабля, и вместе с Виктором строила предположения, что это мог быть французский корабль, который, скорее всего, направлялся к островам Карибского моря.

— Я уже начинаю верить, что мы действительно доберемся до Америки, — сказала она. — До сих пор это казалось мне скорее мечтой.

Виктор широко улыбнулся:

— А я нисколько не сомневаюсь в этом. Но я понимаю, что ты имеешь в виду: нас подстерегают опасности, и будем молить Бога, чтобы следующим встречным кораблем не оказался английский.

— Вряд ли они ведут патрулирование так далеко к югу. Капитан следует курсу, избранному Лафайетом?

— Да, через две недели он надеется высадить нас на Каролинских островах. Что ты будешь делать, когда мы окажемся на суше? Отправишься вместе с нами в Филадельфию?

Вивиан состроила гримасу:

— Не уверена. Думаю, американские понятия о пристойности не очень отличаются от наших. Разумеется, согласно пуританской традиции, я уже считаюсь ходячим или, по меньшей мере, плавающим скандалом. Могу представить себе лицо тети Онорины, если написать ей, что я въехала в Филадельфию во главе армии французов! Нет, мне придется путешествовать иначе. Я должна найти женщину постарше, замужнюю, в качестве компаньонки…

— Граф предложил сопровождать тебя — ты откажешь ему?

— Он поступил так, чтобы поддержать меня, когда решилась моя судьба, и я благодарна ему за это. Но он едет в Америку, преследуя собственные цели, и я поступлю несправедливо, если стану мешать ему.

— А я думал, он пойдет с нами!

— Нет, у меня такое ощущение, что дядя в одиночку отправится на север. Сейчас наши отношения стали лучше, но он не очень откровенен, и мне все еще трудно понять, каковы его намерения. Он ведь совсем не такой, каким я его воображала вначале. Помнишь, как я ненавидела его за то, что он, словно хищник, нагрянул на Мирандолу? Из того, что он совсем недавно сказал мне, я поняла, что у него в самом деле не было никакого желания возвращаться во Францию. Никогда.

— Так вот почему он сейчас возвращается в Америку?

— Может быть. Чтобы убежать. От досады — и от меня.

— Представляю, что он пережил, когда обнаружилось, что ты на борту судна! — весело сказал Виктор, но увидел ее недовольное лицо. — Ты ведь не собираешься упрекать себя за это? Он сильный человек. Вряд ли стоит думать, что он покинул Францию лишь потому, что вы не поладили.