В погоне за мечтой - Льюис Сьюзен Страница 55

– Майк тут ни при чем, – перебила Мишель.

Казалось, Каван хочет возразить, но вместо этого он сердито произнес:

– В трущобах, которые ты вчера посетила, была стрельба. Тебе известно об этом? Приехали полицейские и застрелили двоих ни в чем не повинных.

Глаза Мишель расширились. Она поняла, о чем идет речь.

– Ты думаешь, этих людей наказали за то, что они разговаривали со мной и Томом? – спросила она.

Каван впился в нее взглядом.

– Откровенно говоря, я подумал, что на их месте могла оказаться ты. Но нельзя забывать и о людях, с которыми ты общалась. Тебе приходило в голову, какой опасности ты их подвергаешь? Как знать, может быть, вчерашняя расправа была чем-то вроде предупреждения – им дали знать, что их ожидает, если они заговорят.

– Полицейские открыли стрельбу до того, как мы с Томом побывали там, а значит, это не имеет к нам никакого отношения. Антонио сказал мне сегодня, что вчерашние события связаны с наркотиками. Торговцы из того района отказались делиться с полицией. А нам прекрасно известно, что полицейским все равно, в кого стрелять. Для них главное – показать свою силу.

– Тебе не следовало появляться там с Томом, – настаивал Каван. – Мы решили, что ты будешь ездить в кварталы бедноты с Антонио в качестве сотрудника благотворительной организации, но не как журналист или представитель иной профессии, которая может насторожить полицию и, что еще хуже, Педро Пастиллиано.

– Мы проделали это впервые, – ответила Мишель, – и Антонио был с нами. Что касается опасности, которой мы подвергаем людей, то позволь напомнить тебе, что никто не обязан откровенничать с нами. Ты не хуже меня знаешь, что мы не ведем записи и до сих пор не нашли никого, кто побывал бы в тюрьме Пастиллиано. Пока мы довольствовались слухами, но с каждым разом неуклонно приближаемся к цели. У Тома появилась возможность встретиться с бывшим бойцом «эскадрона смерти». Если бы мы заручились его показаниями, наша задача была бы выполнена.

Каван отвел взгляд, рассерженный тем, что последнее слово осталось за Мишель. Она повернула к себе его лицо и примирительно улыбнулась. Но Каван и не думал сдаваться:

– Известно ли Майку, на что ты тратишь деньги, которые он оставил тебе?

Глаза Мишель потемнели.

– Я имею право пользоваться ими как захочу, – напомнила она.

Каван негодующе фыркнул, но в тот же миг зажужжал звонок, возвещая прибытие Чамберса. К тому времени, когда он поднялся на восьмой этаж, Каван и Мишель успели одеться. Разумеется, Том знал об их связи, но квартира была слишком тесной, чтобы принимать гостя в халатах, едва прикрывающих наготу.

Увидев Тома, входившего в дверь, Мишель почувствовала, как сжимается ее сердце. Причиной тому было отнюдь не влечение к Чамберсу, хотя тот был очень хорош собой, а обеспокоенное выражение на его лице.

– Чевис пропал, – сообщил он, принимая бокал виски, который ему протягивал Каван.

Каван вопросительно посмотрел на Мишель.

– Хулио Чевис, – объяснила та. – Тот самый человек, который служил у Пастиллиано.

Каван вновь повернулся к Чамберсу.

– Когда? – спросил он.

– Сегодня утром Пастиллиано прислал за ним людей. – Том провел пальцами по всклокоченным волосам. Его лицо побледнело от усталости, одежда была измята, могучие плечи бессильно поникли.

Глядя на Тома, Мишель подумала, что в иных обстоятельствах сочла бы его неотразимым мужчиной. Но чем ближе она его узнавала, тем больше он напоминал ей Майка – если не внешностью, то свойствами характера. А она, по словам Чамберса, была очень похожа на Рейчел, женщину, которую он любил и по которой тосковал и поныне. Поэтому они уже давно решили не осложнять своих взаимоотношений и ограничиться дружбой.

– Ты выведал у него, где находится «Преисподняя»? – осведомилась Мишель.

Чамберс покачал головой.

– Вчера вечером я говорил с ним по телефону от силы пару минут, – произнес он. – Чевис сказал лишь, что готов встретиться со мной в три часа и ответить на любые вопросы, а взамен я должен обеспечить ему и его жене безопасный выезд из Бразилии. Он не явился на встречу, я позвонил его жене, и та сказала, что сегодня утром Пастиллиано прислал за ним своих людей. – Том допил виски и посмотрел на Мишель. – Мы больше не увидим Чевиса, – без околичностей сказал он. – И его жену тоже.

– Она в безопасности? – спросила Мишель.

Том кивнул.

– Она ничего не знает, а ее муж исчез при таких обстоятельствах, что даже если бы она что-то знала, все равно не открыла бы рот. – Чамберс бросил беглый взгляд на Кавана и, опустив голову, помассировал пальцами глаза. – Мне оставили послание, – добавил он, вновь посмотрев на Кавана и Мишель.

Мишель нахмурилась:

– Послание?

– Мистеру Чамберсу лично от сеньора Пастиллиано, – пояснил Том. – Нет, он не написал его на бумаге, даже не сообщил свое имя, но у меня нет никаких сомнений в том, что эта весточка от него, – продолжал он, увидев, как на лицах Кавана и Мишель отразилось недоверие. – Он передал его на словах через Терезу Чевис. Советует мне покинуть Рио до конца нынешней недели и увезти вас обоих. Иными словами, ваша богоугодная деятельность никого не обманула.

Глаза Мишель гневно сверкнули.

– Мы – граждане Британии и Соединенных Штатов Америки, – заявила она. – Пастиллиано не осмелится нам угрожать!

Каван бросил на нее беглый взгляд.

– Наше подданство обеспечивает нам лишь относительную безопасность, – сказал Чамберс. – Не забывай, эти люди отлично умеют придавать расправе вид несчастного случая. Если им потребуется убить нас, они сделают это, можешь не сомневаться.

– Надеюсь, у тебя и в мыслях нет уезжать? – с горячностью произнесла Мишель.

– У меня – нет, – ответил Чамберс. – Но я хотел бы, чтобы ты всерьез задумалась над тем, что нас ожидает, и сама решила, остаться тебе или покинуть Бразилию.

– Разумеется, мы остаемся, – заявила Мишель.

Каван вновь посмотрел на нее, но тут же заговорил Чамберс:

– В таком случае нам следует принять меры предосторожности. И в первую очередь это касается Кары и детей, которые живут на вилле.

Тед Фаргон оторвался от доклада, который лежал перед ним на столе, и вперил в Эллин злобный пронизывающий взгляд.

– Что это такое? – осведомился он, указывая на страничку, отпечатанную до половины. – Я отправил тебя в Лондон на две недели, и ты вернулась вот с этим? Может быть, ты разыгрываешь меня?

– Нет! – бросила Эллин. Она стояла напротив стола Фаргона сцепив пальцы. Она вернулась в Лос-Анджелес три дня назад, Фаргона в то время не было в городе. Только теперь она смогла встретиться с ним и, честно говоря, была рада тому, что наконец покончит с этим делом, потому что отсрочка казалась ей почти такой же мучительной, как до сих пор владевшее ею смятение по поводу неудачи в Лондоне. Одному Господу известно, что о ней думает Майк Маккан; Эллин знала лишь, что не в силах прекратить думать о нем.