Приходи в полночь - Сьюзен Форстер Страница 55

У нее задрожали ноги, капли пота начали стекать по шее. Тонкий серебристый поток струился, собираясь в озерцо между грудями, прежде чем устремиться ниже.

Отстраняя влажную ткань рубашки от тела, она поняла, что газеты говорили правду о Нике Монтере. Он был чародеем. Он был способен полностью подчинить женщину с помощью некоего сочетания чувственности и сексуальной власти. Он проделал это с ней.

Замерзнув, она внезапно содрогнулась всем телом. Кожа была влажной, ночная рубашка тоже. Увидев себя как бы со стороны, она в отчаянии застонала, и этот звук заставил ее рассмеяться. Что это на нее нашло? Вы только посмотрите!

Не раздумывая, она сняла рубашку, отшвырнула ее и потянулась за халатом. Уже беря его, Ли услышала какой то стук, как будто ветка ударилась в оконную раму. Она подняла голову, и увиденное заставило ее застыть в шоке. За окном стоял и смотрел на нее мужчина.

Не веря своим глазам, Ли схватила халат, чтобы прикрыться. Это была галлюцинация. Фантазия была настолько реальной, что сыграла дурную шутку с ее чувствами. Но когда мужчина подошел ближе и она поняла, кто это, ничто не смогло сдержать крика, который сорвался с ее губ:

— Доусон?!

* * *

— Я приду в себя через минуту.

Трясущаяся Ли сидела в гостиной, завернувшись в вязаный шерстяной плед, снятый с дивана. Она успела накинуть халат, прежде чем впустила Доусона через переднюю дверь, но дрожи унять не смогла. Он приехал, подумав, что она, может быть, еще не спит и они смогут поговорить. Ли понимала, что это нужно, но ее единственной целью сейчас было мягко убедить его уехать.

— Ну как ты придешь в себя через минуту? — спрашивал стоявший в другом конце комнаты Доусон, снимая с себя белый шерстяной шарф и протягивая ей. Он был в смокинге, надетом по случаю какого-то официального мероприятия. — Ты в испарине, глаза лихорадочно блестят, а если подойти поближе, то, наверное, будет слышно, как у тебя стучат зубы.

Значит ли это, что он считает ее больной? Что он не видел, чем она занималась? Ура!

— Не подходи близко, — предостерегла она. — Я не хочу, чтобы ты подцепил от меня какую-нибудь инфекцию.

— Может, отвезти тебя в больницу?

— Там мне порекомендуют принять аспирин и лечь в постель, и именно это мне и нужно. — Она поежилась, поплотнее заворачиваясь в плед. — Сделаешь мне свой знаменитый горячий пунш, а, Доусон? Он и горячая ванна поставят меня на ноги.

Когда он повернулся к бару, измученная Ли с облегчением вытянулась на диване, понимая, что избавилась от Доусона. И проделала это она уже не в первый раз.

* * *

Ник Монтера стоял на грани совершения поступка, который либо спасет, либо погубит его. Глядя сквозь частично занавешенные окна своей студии на представителей средств массовой информации, взявших его дом в три кольца и разбивших палаточный лагерь на принадлежавшей ему земле, он вдруг подумал о цирке. Внезапно он понял, почему животные в шапито ходят по клетке и злобно глядят на зевак равнодушным, но таящим смертельную угрозу взглядом. Еще он понял, почему они вдруг бесятся и нападают на служителей.

Что-то теплое ткнулось в его голую голень. Он посмотрел вниз и увидел Мэрилин, трущуюся о его ногу. Она резко мяукнула, и по слегка раздраженному оттенку этого горлового звука Ник понял, что она голодна. Несмотря на все его попытки извиниться, домоправительница не приходила к нему с того самого дня, когда он грубо вытолкал ее из студии. А без стабилизирующего присутствия Эстелы все очень быстро разладилось. Ник даже забывал поесть.

— Ты мешаешь моей самоубийственной миссии, — сказал он кошке, подхватывая ее и направляясь на кухню. — Но что поделать, сначала самое важное.

Он посадил Мэрилин на стойку и пошел поискать для нее какой-нибудь еды, стряхивая с черной футболки и шортов ее шерсть. Он выдвигал ящики и открывал дверцы буфетов. И где Эстела прячет кошачий корм? В холодильнике притаились куриные крылышки, но Ник засомневался, что его избалованная питомица снизойдет до жареной курицы из закусочной.

Когти Мэрилин клацнули по керамическим плиткам — она готовилась к принятию пищи.

Минуту спустя, отделив мясо от костей, Ник поставил на стойку перед кошкой тарелку с нежными белыми кусочками курятины. Мэрилин набросилась на них с жадностью, но в то же время грациозно, напомнив ему, что кошки — животные непростые.

Наблюдая за тем, как она ест, предпочитая жирному и острому соусу лакомые кусочки чистого мяса, он был поражен тем, насколько она напоминала ему женщин, с которыми он был знаком. Красивые и поглощенные собой, многие из них были привязаны к своим лакомым кусочкам до самозабвения, но никогда, никогда с ними ни в чем нельзя было быть уверенным. Ему вспомнилась одна женщина в особенности. Появление Полы Купер прошлым вечером его удивило, хотя, пожалуй, и не должно было.

Она была настоящей артисткой по части женских уловок и изображения беззащитности, но в ее случае уязвимость была настоящей, а его инстинкт самосохранения в эти дни был настолько обострен, что он не собирался принимать участие ни в чем, что напрямую не помогло бы продлить его жизнь. Никаких эмоциональных ловушек для Ника Монтеры. Он там был и сделал это. И на первом месте у него теперь стояли практические соображения, устранение препятствий, и Пола Купер, заверил он себя, не станет одним из них.

На самом деле краткая тайная встреча обернулась для Ника неожиданной удачей. Она помогла ему по-новому взглянуть на возможность снять с себя обвинение в убийстве. Идея была безумной, но кто не рискует, тот не побеждает, как любит повторять его отсутствующая домоправительница.

— Матерь Божья!

Схватившись за голову, Ник размышлял над тем, в какую зону бедствия превратилась его жизнь с момента ухода Эстелы. Грязные тарелки стопой громоздились в раковине, мусор сыпался из пакета, а кипа газет в углу становилась пожароопасной. Даже шорты и футболку он вытащил из корзины с грязным бельем. Нет, надо ее вернуть. Это самая главная задача на сегодня — вот только сначала он выпьет кофе и позвонит, чтобы окончательно решить свою судьбу.

Минуту спустя кофе уже булькал в кофеварке, а Ник, прислонясь к холодильнику, набирал на переносной трубке номер своего адвоката. Секретарь Саттерфилда ответила после первого звонка и тут же соединила его с юристом.

— Ник? — Голос Алека был теплым и сердечным. — Чем могу служить?

— Забавно, что вы еще спрашиваете, — ответил Ник. Он помолчал, не для эффекта, а чтобы его голос прозвучал абсолютно ровно. Он не хотел ничем, особенно чувствами, выдать себя, чтобы адвокат не мог использовать это против него. — Я хочу, чтобы вы вызвали Ли Раппапорт в качестве свидетеля защиты.

В трубке послышался вздох удивления:

— Вы с ума сошли?

— Конечно, спросите у врача.

— Она же психиатр обвинения! Зачем вы хотите вызвать такого враждебно настроенного свидетеля?