Триумф рыцаря - Шеннон Дрейк Страница 55

– К чему угодно, только уходите! Вас ждут в главном зале.

– Ждут! Предстоят торжества и возлияния. Я вас приглашаю. Мне говорили, ваше место за столом уже много вечеров не пустовало. Пусть мое возвращение не ломает ваши привычки.

Шотландец так и не отпустил ее руку. У Игрейнии хватило сил холодно ответить:

– Я не участвую в праздниках по случаю смерти и разорения!

– Ну конечно, это же ваши соотечественники! Прошу прощения, мадам, я совершил бестактность – возвратился с головой на плечах.

Игрейния попыталась вырваться, но это было то же самое, что вырываться из стальных тисков. Она выпрямилась и честно призналась:

– Вы ошибаетесь. Я вовсе не желала, чтобы вам отрубили голову.

– Предпочли бы, чтобы искромсали сердце?

– Я вообще не желала вам смерти.

– Осторожнее! А то я подумаю, что вы с нетерпением ждали моего возвращения!

Игрейния медлила, сознавая, что слова надо выбирать как можно осторожнее. И тут Эрик неожиданно рассмеялся.

– Ясно, вы не желали мне смерти, но и не слишком желали моего возвращения. Приятно проводили время, зная, что мое имя обеспечивает вам безопасность в Лэнгли. А в подвал вы пришли убедиться, что путь к отступлению все же существует.

– Ради Бога, разрешите мне пройти!

– Здесь я или нет, вам придется привыкнуть к мысли, что вы останетесь в Лэнгли.

– Вы можете распоряжаться чем угодно, сэр, но только не моими мыслями и чувствами.

– Мне они абсолютно безразличны – до тех пор, пока вы ведете себя благоразумно.

– Я достаточно напугана и поставлена на место. Могу я теперь идти?

– Так вы присоединитесь к нам за ужином?

– Нет.

– Не желаете послушать музыку и рассказы о доблести и чести?

– Боюсь, что бахвальство хвастунов может расстроить пищеварение. Я спрашиваю еще раз: могу я идти?

К удивлению Игрейнии, Эрик мрачно кивнул и разжал пальцы. Она старалась идти как можно медленнее, но с каждым метром ускоряла шаг. Шотландец за ней не пошел.

Но она была уверена, что он следил за ней взглядом.

По лестнице она поднималась бегом. Однако не могла избавиться от ощущения, что за ней следят. Пронеслась по залу мимо толпы мужчин, влетела на вторую площадку и успокоилась лишь тогда, когда за ней закрылась дверь ее комнаты.

Ее клетки! То, что раньше она считала тюрьмой, теперь показалось ей раем. Она прижала ладони к пылающим щекам. Неужели он медлил только для того, чтобы последовать за ней и предъявить новые претензии?

Минута проходила за минутой, но никто не появлялся. И Игрейния вспомнила, что Эрик лишь сегодня возвратился из похода и у него найдутся дела поважнее.

Она в их число не входила. Всего лишь военный трофей, как оружие, доспехи и замок.

Игрейния открыла дверь в коридор и услышала доносившиеся снизу голоса: мужчины рассказывали друг другу, как обстояли дела в замке, что происходило на поле сражения, и, видимо, рассуждали о том, какой оборот примет война, когда король пойдет против Брюса. Так ее и застали – с высунутой из двери головой.

– Игрейния, вы спуститесь вниз? Вам что-нибудь надо? – спросил Джейми. Он принес в коридор стул и, сидя на нем, строгал деревяшку.

– Да… скажите поварятам… пусть принесут ванну.

– Сейчас прикажу. – Джейми направился к лестнице.

Игрейния на цыпочках пошла за ним. Она хотела послушать, о чем говорилось внизу, но так, чтобы ее не застукали. Однако Джейми далеко не ушел – он просто крикнул кому-то с площадки. И ей пришлось срочно ретироваться в свою комнату.

Принесли ванну, множество котелков и снова оставили ее одну. Игрейния лежала в воде, но все время поглядывала на дверь, опасаясь визита грубого, невоспитанного гостя, который мог, не постучавшись, вломиться в ее спальню. Она явно рисковала. Но тем не менее до блеска вымыла волосы и тело, но не спешила вылезать из теплой воды.

Но Эрик так и не появился. Когда вода совершенно остыла, Игрейния вылезла из ванны с твердым намерением не показывать носа из спальни и не участвовать ни в каких празднествах в честь победы шотландцев.

Она накинула отделанную кружевами белую льняную ночную рубашку, села у камина и расчесывала волосы, пока они не высохли. А когда пряди засияли, уютно свернулась калачиком в кресле и раскрыла книгу. Сегодня ее компанией будут сказания о греческих богах.

Никто не пришел и не стал принуждать ее спуститься в зал. Ни отец Маккинли, ни Джейми, ни даже Ровенна. Солнце склонилось к закату. На землю опустились сумерки, и наконец стемнело. Появился Джаррет. Он принес поднос с ужином, был, как всегда, приветлив, но быстро удалился. Игрейнии не удалось втянуть его в разговор.

Вскоре снизу донесся шум пирушки. Игрейния почувствовала раздражение., которое быстро разрасталось и становилось все болезненнее – тоже мне, герои!

Но как она ни старалась, ей никак не удавалось отвлечься от доносившихся из зала смеха, музыки и веселых выкриков. Игрейния так и смотрела на одну-единственную страницу, пока не поняла, что не способна прочитать ни слова. Ей все время хотелось узнать, что они там делают и о чем говорят.

И когда любопытство пересилило, она отворила дверь. Выглянула в коридор и увидела, что никто не стоит на страже. Тихонько прошмыгнула к верхней площадке лестницы и наклонилась над перилами.

Несколько человек держали в руках лютни, а Джейми, который хвастался, что он хороший музыкант, доказывал свои слова на деле. Он, Дугал и еще несколько мужчин стояли у камина. Игрейния заметила в зале женщин, среди которых были и супруги воинов. Многих она видела во дворе. А с некоторыми даже разговаривала. Одну она помнила с тех времен, когда в Лэнгли свирепствовала чума. Бедняге повезло – она справилась с болезнью. Дженни, как и ожидала Игрейния, молча прислуживала вместе с Берлиндой, Гартом, Грегори и Ровенной.

Во главе стола восседал Эрик. Перед ним стояли кубок и пустая тарелка. И пока другие смеялись, весело гоготали, перекликались через зал и подбадривали музыкантов, он беседовал о чем-то с сидевшим справа от него Питером Макдоналдом. Ровенна ходила с кувшином между мужчинами и подливала в их кубки эль. Когда дошла очередь до главного стола, Макдоналд машинально поблагодарил, а вождь поднял глаза, улыбнулся, что-то сказал, и они рассмеялись. Эрику было весело. Игрейния заметила, что он тоже успел принять ванну и смыть дорожную пыль. На нем была рубашка, бриджи и неизменная клетчатая накидка – символ его рода и клана, который он ценил не меньше своей свободы.

Ровенна рассмеялась и зарделась от его слов. Другие женщины явно находили его красивым, сильным, обаятельным и привлекательным. А Эрик, словно почувствовав присутствие Игрейнии, неожиданно поднял голову.