Отблески лунного света - Аманда Скотт Страница 54

– Я вела себя ужасно вчера вечером, сэр. Осознание того, что Файф снова пытается устроить мою жизнь, привело меня в бешенство. Его интерес очень навязчив, но я не должна была говорить то, что я наболтала вам. Не в моей власти заставить вас смотреть на этот вопрос так же, как это делаю я, но, в конце концов, ведь и я могу легко оказаться неправой. И если Файф действительно потребует, чтобы вы помогли искать леди Кэтрин, я не должна говорить о том, что думаю обо всем этом.

Неожиданно из ее груди вырвался вскрик протеста, когда он схватил ее за плечи. Она полагала, что он захотел тряхнуть ее, поскольку он и смотрел сурово, но вместо этого он на мгновение закрыл глаза, глубоко выдохнул и вновь посмотрел на нее.

Его руки были очень горячими, отдавая тепло через тонкие рукава ее шелковой туники. Их жар окутывал ее, проходя сквозь тело, так что она едва могла дышать. Его властность вновь стала подчинять ее, и он немного ослабил хватку, хотя плечи так и не отпустил. А голос его прозвучал спокойно, почти нежно, когда он сказал:

– Вы можете мне все рассказать, я никогда не оспорю и не предам ваши слова.

– Как и я ваши, сэр, – заверила она, стараясь, чтобы ее голос не дрожал, в то время как она хотела, чтобы они забыли Кит и сделали лишь то, о чем мечтали, – обнялись и вновь поцеловались.

Не давая ему времени на то, чтобы ответить, она произнесла:

– Скажите мне сначала, почему вы так смотрели и почему так поступили, когда я предположила, что Кит могла бы быть Кэтрин?

Его губы напряженно сжались, но он кивнул:

– Я скажу вам, но надеюсь, что мои слова не станут тем маленьким зернышком, которого не хватает для вашего взрыва.

Любопытство, вспыхнувшее в ней, заставило ее сказать:

– Я попробую, обещаю.

На сей раз его бровь дернулась, и она, приняв это подергивание брови за сомнение в том, что она может быть объективной, вновь нетерпеливо облизнула губы.

– Не делайте так больше, – сказал он, и его голос внезапно стал очень хриплым.

– Что?

– Не облизывайте губы. – Он покачал головой. – Не имеет значения... Что ж, вот вам один факт – леди Кэтрин не в Хантли, и, как я предположил, ее не было гам уже в течение некоторого времени. Она и ее слуга исчезли из башни Окснем, в поместье Гордона, что в десяти милях от Элайшоу.

– Вот! Вы понимаете?

Саймон мотнул головой и сказал:

– Мысль о том, что наша Кит благородного происхождения и богатая наследница, нелогична, миледи. Она, может быть, в том же возрасте, согласен, но ее речь и манеры свидетельствуют о том, что она простая девушка. Есть также еще одно обстоятельство, которое стоит принять во внимание. У леди Кэтрин нет никакого брата.

– Действительно? А вы уверены в этом? – поинтересовалась Сибилла. – Вы же сказали, что не знаете ее семью.

Он скрыл улыбку.

– Но в таком случае все унаследовал бы ее брат, прежде чем Кэтрин выросла, – сказал он мягко.

Она поморщилась.

– Ну ладно, я говорила слишком торопливо, чтобы вы смогли угнаться за моей мыслью. Но может быть, он слуга? Кит разве говорила, что Дэнд ее брат?

– Миледи, я не знаю, говорила она об этом или нет. Но я ведь назвал его братом, и она не отрицала этого.

– Она боится как допустить, так и отрицать что-нибудь, – сказала Сибилла.

– Но она не знала, что его второе имя Эндрю. Если бы он был ее братом, она бы об этом знала, не так ли?

– Возможно. Но если леди Кэтрин была в Окснеме, то у нее, ясное дело, есть родственники на границе.

– Да, вполне вероятно, но теперь вы добавляете факты, которые не имеете никакого права или причины сюда добавлять, – сказал он. – Я принимаю мысль о слуге. Но думать, что Кит богата, – абсурдно. Вспомните, как она просто смотрела, миледи. А также подумайте об одежде, которую она носила!

– Она носила одежду мальчика, – напомнила она ему. – О, и не делайте вид, сэр, что она уклонялась от каждого вопроса о себе. Относительно своей внешности она сказала мне, что сама отрезала свои волосы. Она носила ненужную одежду ваших сестер и при этом не обращала никакого внимания на качество вещей. В прекрасной одежде, да с ее волосами, выращенными заново, изменится ее внешность.

– Но ее манера и речь не изменятся.

– Они у нее уже имеются, – объявила Сибилла. – Вы, возможно, не заметили, что она говорит отлично, когда забывается, но...

– Я отметил это, – сказал он. – Я также отметил и то, что когда она была с вами, она шла, говорила и двигалась точно так же, как это делали вы. Ребенок умеет превосходно подражать, Сибилла, стремясь походить на вас, но это все, на что она была способна.

Ее красивые глаза вспыхнули.

– И это все, что вы заметили, Саймон Мюррей? Вы всегда отклоняете то, что не соответствует вашему собственному мнению касательно тех или иных проблем! А что относительно тех ужасных мужчин, которые бросили обоих, Кит и Дэнда, в Твид?

– Дэнд сказал...

– О Боже, небеса никогда не заговорят с вами! – воскликнула она, безрезультатно пытаясь освободиться. – Не знаю, почему я думала, что вы поможете. Отпустите меня, сэр!

– Вы не можете уйти сейчас, в таком настроении, – сказал он. – Я позволю вам идти лишь тогда, когда...

– Нет, вы немедленно отпустите меня! – воскликнула она и схватила его за руки, стараясь оторвать их от своих плеч.

Саймон продолжал ее держать. Он хотел обвить свои руки вокруг нее и держать так до того момента, пока бы она не успокоилась.

Спокойным, но тяжелым тоном она произнесла:

– Ваше поведение некрасиво. Вы приглашаете меня поговорить с вами о чем-то, потом отклоняете то, что я вам говорю, как будто это не имеет смысла, а теперь смеетесь надо мной?

Встречая ее сердитый пристальный взгляд, он ответил со всей искренностью:

– Вы действительно заставляете меня смеяться, Сибилла, и довольно часто. Но я благодарен вам за этот смех. Вы сделали из меня более жизнерадостного и непосредственного человека.

Ее губы мягко приоткрылись, а его тело приближалось, поскольку он прижимал ее все сильнее.

Она же продолжала пристально и отстраненно смотреть на него, но не делала никакого возражения против такого его поведения, и он медленно склонил голову, приближая свои губы к ее рту.

Она ответила так быстро и настолько открыто, как и прошлой ночью, прижимаясь к нему. Поскольку его руки обхватили ее вокруг, она также скользнула своими руками по его телу и обвила его туловище.

Он смаковал ее вкус, погружая язык в ее рот и лаская ее спину, при этом опуская руку, чтобы почувствовать ее формы через юбку.

Она прижалась к нему сильнее, заставляя его встревожиться.