Меч и пламя - Патриция Филлипс Страница 54

Адель зябко поежилась в своем плаще, благодаря судьбу хотя бы за то, что у нее еще осталась теплая одежда. Прелестному платью, которое она одолжила у Барбары, посчастливилось гораздо меньше: юбка была вся изодрана колючками ежевики, а дорогой меховой отделкой пришлось пожертвовать несколько дней назад, обменяв ее на еду. Изысканный наряд едва ли подходил для того, чтобы пробираться в нем через кусты или прятаться в зарослях можжевельника, что ей приходилось делать всякий раз, когда ее похитителям угрожало разоблачение. Словно прочитав ее мысли, Лоркин Йейтс теперь во время движения не вынимал из ее рта кляп на тот случай, если ей вздумается позвать на помощь кого-нибудь из проходящих мимо солдат. Окрестности кишели вооруженными людьми, и Адель понимала, что далеко не все они были участниками турнира. На стоянках она порывалась расспросить кого-нибудь из этих солдат о судьбе Рейфа и даже пыталась уговорить Йейтса довериться ей настолько, чтобы позволить задать им один-единственный вопрос, однако всякий раз получала отказ.

Прячась в придорожных кустах, Адель внимательно рассматривала герб каждого проходившего мимо отряда, тщетно пытаясь отыскать среди них знакомый горный пик со сверкающим мечом – опознавательный знак солдат Рейфа. Она даже не знала, был ли он жив или нет. Всякий раз, когда печальные мысли о его гибели возникали в ее голове, она упорно отбрасывала их, ища утешения в простом кольце у нее на пальце. Пусть Йейтс присвоил себе меховую отделку ее платья, золотую диадему и вуаль из тончайшего газа, однако у нее оставалось это кольцо как напоминание о чудесной клятве, которую дал ей в ту памятную ночь Рейф.

В их маленький лагерь постоянно заглядывали мимоходом все новые и новые люди, часто принося с собой известия о сколачиваемых поспешно вооруженных отрядах и больших деньгах, предлагавшихся за имеющих боевой опыт наемников. К несчастью, во время этих посещений ее охранники ни разу не уклонились от своего долга, хотя Адель всегда держалась настороже, готовая бежать при малейшей возможности.

Декабрьское утро выдалось морозным, и она продрогла до самых костей; густой туман, касавшийся ее щек, обжигал, как лед. Здесь, ближе к лесу, слой тумана был на удивление плотным. Адель уже подумывала о том, как бы вырваться на свободу, когда откуда-то из полумрака раздался неприятный скрипучий голос охранника:

– Эй, ты куда? А ну назад! – проворчал угрюмый верзила с ручищами, похожими на стволы деревьев.

Адель скорчила гримасу, однако повиновалась. Когда она в последний раз осмелилась ему перечить, дюжий детина перекинул ее через плечо, выставив напоказ обнаженные ноги. Этого унижения оказалось достаточно, чтобы заставить ее впредь воздержаться от подобных попыток. Она снова вернулась в убогую хижину, ожидая там возвращения Лоркина Йейтса, который еще утром уехал в поисках добычи. По его словам, они со дня на день должны были отправиться в Эстерволд, но говорил ли он ей это для того, чтобы ее успокоить, или же просто выдавал желаемое за действительное, Адель не знала.

Наконец она услышала доносившийся из тумана приглушенный цокот копыт. Йейтс вернулся. Девушка покачала головой, поймав себя на том, что почти обрадовалась его появлению – хотя бы потому, что ей больше не с кем было общаться. Не считая отрывистых указаний ее стражника, всем остальным было строго запрещено с ней разговаривать. Впрочем, этот запрет почти ничего не менял, поскольку она с трудом могла понимать их речь, как и они ее.

– Мы уезжаем завтра, – объявил Йейтс, едва переступив порог хижины.

– И куда же? – спросила Адель, рот которой был набит черствым хлебом – единственной едой, которую ему удалось раздобыть в то утро.

– В Эстерволд, как я тебе и говорил.

– Это довольно далеко отсюда. А ты хорошо знаешь дорогу?

По-видимому, этот вопрос с ее стороны был ошибкой, поскольку лицо Йейтса исказилось злобой. Вскочив с места, он притянул ее к себе и проворчал:

– Послушай, ты! Я сыт по горло твоими глупыми вопросами, твоими вечными «хочу» и «не хочу». От тебя требуется только делать то, что тебе говорят. Мы направляемся в Эстерволд. Остальные присоединятся к нам позже, и мы вместе проведем там зиму. К весне вся страна придет в движение.

Адель задумалась над его словами. Очевидно, Йейтс полагал, что его отряд сможет взять верх над солдатами Бохана. Что ж, по крайней мере в дороге у нее будет больше возможностей для побега. А пока приходилось считать дни, делая острым камнем зарубки на ветке березы каждый вечер, перед тем как лечь спать. С момента ее похищения прошла всего неделя, которая, казалось, растянулась на долгие месяцы.

– И вот еще что, женщина. Как только мы с тобой вернемся в замок, я вправе ожидать от тебя большего уважения к себе. В конце концов, я там хозяин, а ты всего лишь моя сестра, – заявил Лоркин, раздуваясь от гордости, после чего направился к кувшину с элем.

Адель пришла в бешенство. Все ее существо восстало; она стиснула кулаки, так что ногти впились в кожу. Еще до того, как роковые слова сорвались у нее с губ, она поняла, что совершает ошибку, однако уже не в состоянии была сдерживать себя.

– Не смей разговаривать так со мной, Лоркин Йейтс! Ты не мой брат. Джос вот уже несколько лет как мертв. Ты всего лишь простой наемник, ничем не выше, если не ниже, самого последнего из моих слуг. Так что будь добр не забывать относиться ко мне с тем уважением, которое мне подобает по праву.

Ее признание ошеломило его. Следующие мгновения показались ей часами. В наступившей томительной тишине она слышала, как зубы ее стучат от страха. Боже, что она наделала!

Самозванец застыл, словно статуя, перед кувшином с элем, так и не успев поднести кружку ко рту. Наконец, собравшись с духом, он отрывисто спросил:

– Как ты меня назвала?

– Лоркин Йейтс. Это твое настоящее имя, не так ли?

Сначала он хотел было возразить, но затем вдруг оставил всякое притворство.

– Кто тебе сказал?

– Рейф де Монфор.

– Чтобы ему сгореть в аду! Мне бы следовало догадаться. И давно ты об этом узнала?

– Только после того, как тебя забрали солдаты. Вряд ли ты мог забыть о том, что объявлен вне закона и что за твою голову назначена награда. Если ты попадешься снова, тебе не избежать виселицы!

– Благодарю за напоминание, миледи, – отозвался он язвительно. – Тебе придется горько об этом пожалеть – отныне картина изменилась раз и навсегда.

В этом он был прав – Адель и так уже жалела о своих поспешных словах. Она растерянно теребила подол юбки, готовая отдать все на свете, лишь бы взять их обратно, особенно когда увидела выражение нескрываемой похоти на лице своего похитителя.

– Теперь мне терять нечего, не правда ли, миледи? – Йейтс отставил кружку с элем в сторону. – Ты в моей власти. Мне еще никогда прежде не случалось иметь дело с благородными дамами.

– Только дотронься до меня, и я тебя убью!