Знак розы - Лейла Мичем Страница 54

— О, какая ерунда. — Олли небрежно взмахнул холеной рукой. — Древний, покрытый пылью договор. Разумеется, ты не можешь выращивать в Сомерсете ничего, кроме хлопка. Раймонд Уитерс должен знать, что на натуральные волокна всегда будет спрос. Ты оказываешь мне честь своей просьбой.

В очередной раз тронутая его неизменной щедростью, Мэри продолжала:

—Я должна сказать тебе еще кое-что, Олли. Сначала я обратилась к Перси.

— Ага. И он отказал тебе?

— Да.

Олли развел руками - типично галльским жестом.

— Вероятно, это к лучшему. Не стоит начинать семейную жизнь... с осложнений.

Глаза Мэри изумленно расширились.

— Ты... знаешь о нас? Олли коротко рассмеялся.

— Разумеется, знаю. Как и Чарльз, кстати. Когда свадьба? Опустив глаза, Мэри принялась разглаживать складки на своей плиссированной юбке.

— О нет! — Олли в отчаянии прижал руки к щекам. — Так вот почему Перси очертя голову сорвался неизвестно куда. Он позвонил мне около шести и сказал, что уезжает в один из лесозаготовительных лагерей в Канаде и не знает, когда вернется. Должно быть, вы крупноповздорили!

Мэри оцепенела. Перси уехал?В Канаду? Как это на него похоже! По спине у нее пробежал холодок. Одно дело - поссориться и жить в одном городе, в двух шагах друг от друга, и совсем другое, когда вас разделяет целая страна...

— Он знал, что я попрошу тебя подписать мое заявление о займе, — заметила она.

— И не одобрил твоего решения?

— Перси считает, что я злоупотребляю твоим отношением ко мне.

Олли вздохнул и покачал головой, отчего ему на лоб упала прядь редеющих светло-каштановых волос, уложенных в безупречную прическу

— На какие только глупости не толкает мужчин гордыня, — с шутливым осуждением заметил он и подался вперед, пристально глядя на Мэри. — Не говоря уже о женщинах. И мне горестно сознавать, что я являюсь причиной этой размолвки.

— Ничуть не бывало. В наших размолвках виноваты мы сами. Но если тебе неприятно говорить на эту тему...

— Ерунда. — Олли знаком предложил ей оставаться на месте. — К тому времени как Перси доберется до границы штата, он успокоится и следующим поездом вернется обратно. Вы ведь не умеете долго жить в ссоре. Так что нет ничего необычного в том, что ты обратилась ко мне. Да и почему ты должна была поступить иначе? Я поговорю с Перси, когда он вернется. — Олли одарил ее лучезарной улыбкой. — Итак, расслабься, а я сейчас же позвоню Раймонду.

Но когда он уже потянулся к телефону, Мэри накрыла рукой его запястье.

— Я не в том положении, чтобы выдвигать условия, Олли, но ты должен пообещать мне кое-что.

— Все, что угодно, — негромко сказал он. — Я выполню любую твою просьбу.

— Тогда слушай. Если когда-нибудь тебе будут грозить финансовые затруднения, а я смогу тебе помочь, ты позволишь мне это сделать. Пообещай, Олли.

Он ласково похлопал Мэри по руке, и его улыбка искрилась любовью и нежностью.

— Хорошо, mon amie [16], если ты настаиваешь, я обещаю, — произнес он, всем своим видом давая понять, что сомневается в том, что такой день когда-либо настанет.

Мэри достала из сумочки носовой платок и промокнула глаза. В последнее время она стала такой сентиментальной!

— Олли, ты самый лучший друг, настоящее сокровище. Но помни, что я прошу тебя лишь поставить подпись. Твое имя исчезнет с договора займа после урожая следующего года.

Он снял телефонную трубку.

— Что ж, будем надеяться на хорошую погоду и ясное небо.

Покончив с формальностями, Олли проводил Мэри к выходу.

— Ты уверен, что Перси не сказал, когда вернется? — робко осведомилась она.

Олли приподнял плечи типичным жестом своих французских предков.

— Нет, крошка Мэри, но когда он поймет, как много ты для него значишь, тут же примчится домой.

Однако Перси не спешил возвращаться. Сентябрь пришел на смену августу, а чувство потери не покидало Мэри. Даже Олли не было рядом, чтобы утешить ее. Он посещал выставки мод в Нью-Йорке, а затем собирался отплыть в Европу в очередную поездку за покупками.

Страдания Мэри в конце концов воплотились в приступах тошноты, которые настигали ее по утрам, сразу после пробуждения. Сасси называла их «водяной лихорадкой», странной болезнью, поражавшей тех, кто пил воду из ручьев и озер. Мэри не стала возражать, сказав себе, что могла подхватить заразу во время купания в озере с Перси. Но однажды утром, склонившись над тазом в очередном приступе сухой рвоты, она подумала, не стоит ли все-таки обратиться к доку Таннеру. Время, конечно, неподходящее, но, учитывая то, что у нее уже случилась задержка...

Мэри резко вскинула голову и в ужасе уставилась на свое отражение. Потом со страхом потрогала грудь. Она увеличилась и была болезненно-мягкой на ощупь. О Боже!

Девушка бросилась в библиотеку, где схватила с полки тяжелый том. В нем были описаны заболевания, их симптомы и методы лечения. Голова у Мэри шла кругом, пока она разбиралась в признаках предполагаемого недуга. Все сходилось - задержка менструального цикла, набухшая грудь, потемневшие соски, тошнота, частое мочеиспускание, усталость, потеря аппетита...

Боже милосердный - она беременна!

Не может быть и речи о том, чтобы пойти на прием к доку Таннеру. Ей придется обратиться к врачу в другом городе, но для этого следует воспользоваться телефоном, чтобы договориться о встрече. А ее звонок вызовет самые разные слухи.

Мэри немедленно направилась к Беатрисе. Та вместе с поварихой шелушила зеленую фасоль.

— Мэри, какая приятная неожиданность! — воскликнула мать Перси. — Я очень рада тебя видеть. Что привело тебя к нам?

— Беатриса, я ищу Перси, — захлебываясь, выпалила Мэри. Она вдруг обнаружила, что с мольбой заламывает руки, и сунула их в карманы юбки. — Мне срочно нужно с ним поговорить.

— Знаешь, я бы тоже хотела поговорить с ним, дорогая моя, — ответила Беатриса, передавая миску поварихе.

Мать Перси взяла Мэри за руку и повела ее за собой в маленькую столовую, примыкающую к кухне.

— Перси сейчас где-то в канадских Скалистых горах, работает с одной из бригад лесорубов. А теперь скажи мне: что случилось?

— Я... мне нужно с ним поговорить, только и всего, — задыхаясь, пролепетала Мэри.

Проницательность Беатрисы давно вошла в поговорку среди ее знакомых.

— Мы поссорились, — пояснила Мэри. — Я пришла, чтобы извиниться и сказать ему, что... не могу жить без него.

Беатриса улыбнулась.