Сейчас или никогда - Элизабет Адлер Страница 54

— Да в любой момент, — сказал он, обхватив ее лицо руками, и прижался к ее губам. Поцелуй был настолько долгим, что она чуть не задохнулась. При этом она совершенно потеряла контроль над собой и, просунув руку под его рубашку, стала нежно поглаживать его по спине, ощущая крепкие мускулы.

Гарри проник под ее пижаму и провел пальцем вокруг ее груди. Мэл томно застонала и опустилась на диван. Гарри продолжал гладить ее, прикоснулся к соскам, отчего она глухо застонала и откинула назад голову, а потом расстегнул пуговицы на пижаме и взял в рот ее сосок. Ее тело было удивительно мягким, кожа шелковистой, а соски набухли до такой степени, что казалось, вот-вот лопнут от напряжения.

Мэл выгнулась дугой, поощряя его на более смелые ласки. Гарри, нежно поглаживая ее, все ниже и ниже опускал руку. Мэл задрожала всем телом и так резко дернулась, что его рука невольно оказалась ниже того места, на которое он мог рассчитывать даже в своих самых смелых мечтах. Она так подалась вперед, что практически села на его руку. Его пальцы зарылись в жестких курчавых волосах. Мэл громко вскрикнула, а потом, затихнув, выдохнула:

— О Гарри…

А он уже лихорадочно стаскивал с себя одежду и через несколько секунд был рядом с ней на диване. Они слились в одном порыве и вскоре сползли с дивана на пол, на толстый ковер. Мэл, полностью отдавшись желанию, раздвинула ноги и впустила его в себя. Он, осыпая поцелуями все ее тело, ритмично двигался вверх и вниз, вызывая у нее ответную реакцию. Мэл, запустив пальцы в его волосы, изгибалась всем телом.

— Подожди, Мэл, — шепнул он ей на ухо, — подожди.

Но она совершенно потеряла голову и не слышала его. Тело ее двигалось все быстрее и резче, пока она наконец не затихла, а он, издав громкий возглас облегчения, навалился на нее всем телом и замер.

Они лежали несколько долгих минут. Ноги Мэл по-прежнему были на его спине, а он уткнулся лицом ей в грудь и учащенно дышал.

— Я не раздавил тебя? — тихо спросил он, когда она, постанывая, повторяла его имя.

Она ничего не ответила. Уже много лет она не испытывала такого наслаждения. Ее предыдущий опыт не принес ничего хорошего. Это было просто совокупление, рассчитанное на удовлетворение самых низменных чувств, не более того. А с Гарри все получилось по-иному. Она впервые почувствовала, что является по-настоящему любимой, а не просто объектом сексуального удовольствия.

Через несколько минут Мэллори поднялась, поджала ноги и положила подбородок на колени. Гарри с удивлением заметил слезы в ее глазах. Не говоря ни слова, он наклонился и поцеловал ее израненные ноги. А она с удивлением подумала, что самый обыкновенный полицейский оказался вдруг неистовым и очень нежным любовником.

Гарри протянул руку, взял со стола ее бокал с вином и предложил выпить. Мэл сделала несколько глотков.

Дрова в камине почти полностью догорели. Пластинка закончилась и издавала слабый шипящий звук, будто напоминая о том, что всему есть свой конец. Гарри посмотрел на недопитое вино, на догоревшие дрова в камине и на шипящую пластинку. Мысль о том, что всему приходит конец, ему явно не понравилась. Он обнял Мэл, прильнул губами к ее груди и стал так страстно целовать, что через какое-то время они снова забылись в любовной истоме, опровергая ненавистную мысль о бренности всего сущего.

— Тебе удобно? — спросил он, просовывая руку под ее спину, когда они покончили с любовными играми.

— Да, — шепнула она, не открывая глаз, и сразу же погрузилась в глубокий приятный сон.

Сквиз разбудил их рано утром своим настоятельным требованием выпустить его во двор. Гарри с трудом оторвался от теплой и сонной Мэл и встал с дивана.

— Не уходи, — приглушенно произнесла Мэл, слегка приоткрыв глаза.

— Не волнуйся, я сейчас вернусь, — успокоил ее он. — Только выпущу собаку.

Закрыв за Сквизом дверь, он подбросил дров в камин, а потом посмотрел на укрывшуюся толстым одеялом Мэл. Убедившись, что она спит, он пошел босиком на кухню, чтобы выпить чего-нибудь холодненького.

— Ты даже сейчас чертовски занят, детектив Джордан, — вяло пробормотала из-под одеяла Мэл, укрываясь с головой.

— А ты по-прежнему верна своей привычке ворчать по каждому поводу, — шутливо отозвался Гарри из кухни.

Мэл снова закуталась в одеяло и прислушалась к утренним звукам: пению птиц, лаю собак. И на фоне всего этого тихий голос Гарри, напевающий какую-то странную песенку на испанском языке. У нее даже возникло ощущение, что он не только напевал, но и пританцовывал на кухне.

— Кофе подан, мадам.

Она подняла голову и натянула одеяло до подбородка, тщательно прикрывая грудь.

— Кофе? Уже готов? Господи, как это мило с твоей стороны!

— Да, и не только кофе, но и чрезвычайно вкусное варенье.

Она удивленно посмотрела на него:

— Варенье?

— Да, это моя единственная слабость.

— Единственная? — еще больше удивилась Мэл. — А мне казалось, что у тебя есть еще некоторые слабости. Кстати сказать, одну из них я испытала на себе прошлой ночью.

— Правда? — шутливо изобразил он удивление. — Значит, ты все-таки заметила мои подвиги?

Мэл рассмеялась, а он, быстро наклонившись, поцеловал ее в губы.

— У тебя волосы растрепались, — сказал он, вдыхая их ночной запах.

— Хм, в таком случае я, должно быть, похожа на тебя, — парировала она.

Гарри провел рукой по ее голове:

— Пей кофе, Мэл, и перестань жаловаться.

— Наконец-то ты запомнил мое имя, — сказала она, поедая бутерброд с вареньем. — М-м, как вкусно!

— Ты права, — согласился с ней Гарри. — А что ты скажешь насчет кофе?

— Выше всяких похвал.

— Что еще нужно женщине для полного счастья? — хитро улыбнулся Гарри.

— Ничего, — ответила она и прильнула к нему, положив голову на плечо. — То есть не так уж много, если быть точной. — При этом она натянула одеяло повыше, пытаясь прикрыть обнажившуюся грудь.

— Слишком поздно, — тут же заметил Гарри. — Я видел не только твою прекрасную грудь, но и еще кое-что.

Мэл, густо покраснев, бросила на него укоризненный взгляд.

— Мэл, ну когда же ты перестанешь стесняться меня? — спросил он. — Неужели ты забыла, что я тот самый Гарри, с которым ты всю ночь занималась любовью?

Она кивнула и покраснела еще больше.

— Который пригласил меня на свидание и сделал своей любовницей.

— Нет, сначала я пригласил тебя на день рождения своей матери, — уточнил он и снова поцеловал ее. — А уж потом ты позволила мне залезть тебе под платье.

— А вот это уже поклеп, — быстро отреагировала она. — К сожалению, мы далеко не в том возрасте, чтобы обниматься и целоваться на заднем сиденье лимузина. — Она доела бутерброд с вареньем и надела очки. — Спасибо, Гарри, все было очень вкусно. А сейчас я приму душ. — Она мило улыбнулась, бросила взгляд на его волосатую грудь, к которой так крепко прижималась прошлой ночью, и направилась в ванную, слегка прикрывая свою наготу покрывалом. У самой двери Мэл оглянулась и поправила очки.