Гранатовое зернышко  - Мария Акулова Страница 53

***

Начало анонсировали на девять. В девять же и начали.

Мир к тому времени вернулся на второй ярус, сел рядом с Аминой, переговариваясь с Имагиным, скользнул рукой под столом, положил ее на укрытую шелком платья коленку главной бабочки, сначала сжал, а потом погладил, успокаивая. Она не взбрыкнула, не сбросила руку, не возмутилась, а только накрыла ее своей, сильно сжимая.

А потом не отпускала, пока танцевали бабочки. Мир попеременно смотрел то на сцену, то на Амину. На сцене было… красиво.

Даже он, скептик, не мог этого не признать. Было красочно, ярко, динамично. И за счет тех самых пресловутых костюмов, которые хоть по-прежнему выглядели довольно вульгарно, как на его взгляд, но безусловно шли бабочкам, и за счет продуманного света, который скользил по сцене, делая акценты то на одной из девушек, то сразу на всех, то гас, заставляя непроизвольно ахнуть, то загорался, стимулируя ахнуть еще раз. Ну и главное – классно было за счет самой сути постановки. А как ни странно, как ни неожиданно, суть там была. Это был набор маленьких представлений. Девочки не просто танцевали – они играли на сцене. Непроизвольно вспомнился фильм «Бурлеск». На его просмотре как-то настояла Амина, таким образом пытаясь объяснить Миру саму суть и ценность всего того, к чему она стремится. Тогда он тоже не понял. А сейчас, наконец-то, дошло.

Амина же… на нее смотреть было больно – глазам. Она светилась, пылала, грозила сгореть. Сидела с ровной спиной, не отрывая взгляда от своих девочек, забывая дышать, больно впиваясь ногтями в кожу его руки. Сердце Краевской явно рвалось на сцену, той самой голубкой, которую Мир так ясно распознавал в танце. И Мир даже немного жалел, что ее там нет. Хотя будь она там – тоже жалел бы, ведь ни капли не сомневался – в таком случае все взгляды были бы прикованы именно к ней. Если она так выразительно танцует одним только взглядом, то что сделала бы с залом, находись она на сцене?

Выдохнула девушка спокойно только после того, как свет на сцене погас, а зал разразился овациями.

Редко разогрев собирает хотя бы малую долю тех аплодисментов, которые люди готовили для кумиров, но бабочкам удалось и это – их встречали с сомнением и скепсисом во взглядах, а провожали, искренне благодаря за удовольствие.

– Я пошла, – Амина тут же рванула к девочкам, Мир же остался, теперь уже с куда меньшим напряжением следя за гвоздем сегодняшней программы.

Было круто. Весь вечер. Каждая его минута. Ни одной загвоздки, ни одного провала, лучше, чем они позволяли себе мечтать.

Амина вернулась через полчаса. Вновь села рядом, преобразившись кардинально. Теперь она была расслаблена и просто счастлива. Залпом опустошила бокал шампанского, предварительно чокнувшись с Настиным стаканом сока, который та тоже опустошила за успех бабочек, а потом утонула в кайфе – музыкальном. Впрочем, как и прочие посетители Баттерфляя этим вечером.

***

Выступления закончились довольно давно, почти сразу же началась и привычная ночная программа. И если во время перформанса Мир еще следил за передвижениями Амины, то после было как-то не до этого.

Краевская понеслась куда-то в неизвестном направлении, Дамир подозревал, что вновь к бабочкам, но уточнить не успел. Сам тоже был немного занят – они с Имагиным сидели еще больше часа в кабинете управляющего, обсуждая и эту ночь, и дела вообще.

Настя провела это время с ними. Правда участия в беседе не принимала. Устроилась тихонько на диване и, кажется, даже не слушала их, сосредоточив все свое внимание на телефоне.

Глеб несколько раз обращался к ней с вопросами, не устала ли она и не пора ли им домой, но она отмахивалась, давая мужчинам возможность вдоволь наболтаться.

Говорили ведь не только о работе…

– А с Аминой у вас что? – Имагин склонился ближе к столу, задавая вопрос, немного сбавив звук… Вот только даже периферийным зрением Мир заметил, что Настя вопрос мужа расслышала и листать что-то на телефоне стала медленней. Он хмыкнул, но таиться не собирался.

– У нас… много всякого у нас, – и ведь по-человечески так сходу и не объяснишь.

– Ну ты же понимаешь, что она отсюда не уйдет? Она не Настя… – и вновь Имагин сбавил тон. Теперь хмыкнула уже Настя, незаметно для мужа, зато Мир это узрел.

– Понимаю… Посмотрим…

На самом деле, изменения в графике, которые придумала себе сама Амина, очень нравились Миру. Он понимал, что это временно, но собирался разбираться с проблемами по мере поступления. Да и, если быть честным, сейчас его позиции были слишком шаткими, чтобы ставить даме сердца ультиматумы по типу «я или твои развратные танцы».

– Ну смотри… Только я вас умоляю, – голос Имагина вновь стал довольно громким, – сделайте так, чтоб из-за ваших страстей ударной волной не посносило местные стены. Хорошо?

Мир рассмеялся, Имагин тоже, Настя же мысленно закатила глаза, размышляя о том, что лучше бы они думали о собственных снесенных напрочь головах, а не о стенах. Стены-то отстроить проще, чем вернуть влюбленным мужикам их рассудительность.

Проводив поздних гостей, Мир еще какое-то время стоял на автомобильной парковке, глядя в пространство перед собой и улыбался. Настроение у него было подозрительно хорошим, чувствовалось предвкушение. Кажется, сегодня у Бабочки был важный вечер. Дальше будет лучше.

Постояв так несколько минут, он направился туда, где очень надеялся застать Амину. Ловить ее по ночному клубу, конечно, можно было, но как-то не хотелось.

К счастью, она действительно была на месте.

– Пустишь? – Мир сделал три аккуратных удара в двери гримерной главной бабочки Баттерфляя.

Открыла Амина почти сразу, а потом застыла, держа одной рукой дверь, а противоположным плечом прислонившись к косяку, Мир прислонился так же.

– Пущу… – Амина окинула Мира неприкрыто оценивающим взглядом. Кажется, осталась довольна.

Сегодня он выглядел хорошо. Впрочем, претензий к его внешнему виду у Амины не было никогда, другое дело характер – там пробы ставить было негде.

– У тебя так глаза блестят, Амин… – Мир же не смог об этом не сказать.

Она открыла дверь в свою каморку, и он тут же залип на глазах. Глазищах. Черных, глубоких, сверкающих даже в полумраке. И это ведь не тот бокал блестит, который она выпила. Нет. Блестит ее душа…

***

Он поймал это так быстро и так четко, что словами не передать.

Действительно, Амина чувствовала чистое, концентрированное счастье. Еще ночь не закончилась, а такое впечатление, что Баттерфляй заполонил все. Весь интернет гудел постами в социальных сетях и видеозаписями сегодняшней ночи. Был создан даже хэштег – #thanksbutterfly, придуманный каким-то пользователем и подхваченный десятками. С каждой минутой под этим хэштегом в интернет попадало все больше контента, а значит, к нему привлекалось все больше внимания.