Просто дыши - Сьюзен Виггз Страница 53

В библиотеку вошла его мать, в руках у нее была подарочная керамическая чайная чашка. Почти автоматически Уилл захлопнул альбом.

— Все в порядке? — спросила она.

— Конечно.

Она взглянула на альбом на столе:

— Ты искал кого-то?

— Да. — Он никогда не говорил маме ничего, кроме правды. Врать не было смысла. Она была настоящим телепатом в своей способности определять ложь или отговорки.

— Сару Мун.

— О? — Она оперлась о библиотечный стол и скрестила ноги и лодыжки. — Аврора говорила мне, что ты отвез ее в поликлинику. Все в порядке?

— С ней все будет хорошо.

— Вы никогда не были с ней друзьями в школе, не так ли?

Уилл сухо рассмеялся.

— Я издевался над ней из-за того, что она выращивает устриц. Она меня ненавидела от всей души.

Его мать подняла бровь.

— Ты в этом уверен?

— Я был одним из главных героев ее комиксов, помнишь?

— Это означает, что она была в тебя влюблена.

— Вряд ли. Она была странной, как и все изгои.

— А теперь она вернулась.

Уилл поставил книгу обратно на полку.

— Ты когда-нибудь думала об этом, мама? О том, чего я должен был добиться в жизни вместо того, что произошло со мной на самом деле?

— Все время. — Она глотнула чаю. — Люди всегда сомневаются в том, правильный ли путь они выбрали в жизни. Это в человеческой природе.

В тот день, когда Уилл привез Марисоль и Аврору домой, он отчаянно желал, чтобы родители подсказали ему, что делать. Они, конечно, этого не сделали. Вместо этого мать спросила его: «Что подсказывает тебе твое сердце?»

— В любом случае, с чего это у тебя приступ ностальгии? — спросила его мать. — Из-за того, что Сара Мун вернулась?

— Может быть. И… Аврора. Она окажется старшеклассницей прежде, чем мы глазом успеем моргнуть. — Он покачал головой. — С ума сойти.

В наступившем молчании они услышали, как участник соревнований «Американский идол» начал исполнять «Нескованную мелодию». Сквозь дверной проем Уилл мог видеть своего отца и Эллисона, которые смаковали зрелище и были теперь в таком же восторге, как Аврора и Брайди.

— Она растет так быстро, — сказала его мать с мягкой улыбкой.

— Слишком быстро, черт возьми, — пробормотал Уилл.

— Все в порядке?

— Мы слишком много ссоримся, — признал он. — Я никогда не думал, что такое случится. В одну минуту все хорошо, а в следующую мы уже спорим о чем-нибудь.

— Ты взрослый. Борись с искушением побраниться с ребенком.

— Легче сказать, чем сделать. Однако я этого не понимаю. Аврора — мое сердце. Я умру за нее, мама. Но в последнее время между нами то и дело пробегает черная кошка, меня это тревожит, потому что это я вырастил ее. Когда она была младше, я понимал, что заставляет ее раздражаться. Когда у нее что-нибудь болело, я делал так, чтобы ей стало легче. Когда она злилась, я заставлял ее смеяться. Мы всегда были по одну сторону дороги.

— А теперь она словно незнакомка и себе на уме.

— Она меняется так быстро, а я совсем один.

— Сынок, каждый мужчина, у которого есть дочь, проходит через это. Ты хорошо справляешься. Просто помни, что девочкам в ее возрасте отец нужен больше всего на свете.

— Она то и дело начинает разговоры о матери.

— Ты не думал связаться с Марисоль и…

— Нет. — Уилл сделал рукой движение, словно отрезал чего-то в воздухе. — Она отлично знает, где мы находимся. Наш адрес и номер телефона не изменились с тех пор, как она ушла. — Он наклонил голову и подумал, похожа ли отговорка на ложь. Чего он никогда не мог рассказать своей матери — и Авроре — это то, что Марисоль была с ним на связи. И Боже помоги ему. Он держал этот контакт в секрете. Не было смысла говорить Авроре, что Марисоль регулярно звонит ему, потому что она звонила, только когда ей нужны были деньги, а не ради своей дочери.

Еще один голос из «Американского идола» взял высокое вибрато и застрял там, отчаянно колеблясь.

— Как Глория? — спросила его мать.

— Как всегда, плохо.

— Все еще настаивает, чтобы ты ходил на свидания?

— Все время. Она думает, что это пойдет на пользу и мне и Авроре.

На долю секунды его мать скользнула взглядом по альбому. Шэнн Боннер ничего не делала случайно, и Уилл знал это.

— Перестань, мама. Теперь еще ты.

— Я не сказала ни слова.

— Я слышал тебя очень ясно.

— Она из чудесной семьи, — подчеркнула его мать.

— Она разводится. Для меня это звучит не так уж чудесно. — Он подумал о затруднительном положении Сары и добавил: — Ты даже не представляешь себе, насколько ей нет до меня дела.